Никогда не целуй маркиза

Пожилая женщина не сказала Кэролайн и двух слов с тех пор, как та вернулась в Лондон. Девушка очень любила свою старую домоправительницу. Когда Кэролайн была маленькой, она много раз сидела у нее на коленях – значительно чаще, чем на коленях у дорогой, но такой хрупкой матери…

И нельзя было осуждать миссис Рот за то, что та сейчас выражала ей свое неодобрение. Ведь она, Кэролайн, сама поставила пожилую женщину в столь затруднительное положение…

Опустив еще один кусочек сахара в свою чашку, миссис Рот стала молча помешивать чай.

– Не хотите ли попробовать печенье? – Девушка указала на вазочку с угощением.

Миссис Рот заправила прядь седых волос в шиньон и посмотрела на миндальные рогалики. Ах, она испытывала к ним слабость…

Сделав вид, будто ее совсем не интересует печенье, домоправительница строго проговорила:

– Когда вы вовремя не вернулись домой, мне бы следовало немедленно отправить сообщение вашему отцу в Париж.

«Какое счастье, что она этого не сделала!» – мысленно воскликнула Кэролайн. Придвинув вазочку поближе к миссис Рот, она с улыбкой сказала:

– И я очень благодарна вам за это.

– Я уже начала писать, – продолжала пожилая женщина, – но тут пришло письмо из Эссекса. Ох, еще немного – и я бы отослала записку в Париж.

Миссис Рот наконец-то взяла рогалик и, откусив кусочек, вновь заговорила:

– Трудно даже представить, как отреагировал бы ваш отец, узнай он, что вы посетили собрание суфражисток.

И ведь домоправительница не сказала, что отец стал бы волноваться из-за того, что дочь не вернулась домой, что она могла пострадать. Нет, его беспокоило только то, что она отправилась на собрание, посвященное правам женщин.

Коснувшись руки пожилой женщины, девушка проговорила:

– Мне очень жаль, что я поставила вас в такое положение…

– Когда вы не приехали домой вовремя, – продолжала миссис Рот, – мне пришлось солгать слугам и сказать, что вы остались на ночь у кузины. Я страшно волновалась за вас, ведь с вами могло случиться все что угодно.

– Но я цела и невредима, и мне очень жаль, что я доставила вам столько хлопот. Вы простите меня?

Молча кивнув, домоправительница взяла еще одно печенье.

– Спасибо вам! – с улыбкой воскликнула Кэролайн и украдкой посмотрела на часы. Она недавно завершила статью для «Лондон Реформер», и теперь ей нужно было ее отослать.

Снова улыбнувшись, девушка сказала:

– Не желаете сыграть партию в триктрак, миссис Рот?

Домоправительница любила эту игру почти так же, как чай со сладким печеньем. После нескольких партий в триктрак Кэролайн поцеловала миссис Рот в щеку и спросила:

– Значит, я прощена?

– Никогда не могла долго на вас сердиться, – ответила домоправительница и похлопала девушку по руке.

– Тогда мне нужно идти, я должна отправить письмо.

– Зачем вам идти самой? Пошлите слугу.

Кэролайн никак не могла допустить, чтобы кто-то в доме увидел письмо, которое было адресовано редактору «Лондон Реформер» мистеру Хинкльсмиту.

– Нет-нет, я сама отправлю письмо, – ответила девушка. – Вечерняя прогулка полезна для здоровья.

Миссис Рот нахмурилась и заявила:

– Вы не должны в одиночку гулять по Оксфорд-стрит.

– Попрошу Мегги пойти со мной. – Ее горничная с удовольствием отправится на прогулку, тем более что клерк на почте ухаживал за Мегги, а та отвечала ему взаимностью.

Отправившись наверх, Кэролайн вдруг услышала какую-то возню в вестибюле. Обернувшись, она увидела кузину Анну и ее мужа Чарлза, а также нескольких лакеев, заносивших в дом сундуки.

«Слава богу, я успела приехать из Трент-Холла как раз вовремя», – подумала девушка.

Внезапно перед ее мысленным взором возникло лицо лорда Хантингтона с темными глазами и густыми ресницами. Ночью она никак не могла заснуть и все время вспоминала, как он ее целовал и как ласкал.

Помотав головой, Кэролайн попыталась отбросить эти воспоминания. Ох, как же она могла поступить столь безрассудно? Ни один мужчина не заставлял ее действовать так необдуманно. Возможно, это был результат падения или же действие настойки, которую дал ей доктор.

Постаравшись улыбнуться, Кэролайн бросилась навстречу кузине.

– Добро пожаловать, Анна! – Она обняла ее и поцеловала в щеку. – И ты, Чарлз! – Кэролайн обняла и его.

– О, дорогая Каро, – проговорила Анна, – я уже думала, мы никогда не доедем. Моя свекровь заявила, что нам нельзя ехать в Лондон, потому что она слишком больна, хотя доктор утверждает, что она здорова как скаковая лошадь. Мама Уоллес обиделась на то, что доктор сравнил ее с таким животным, и разразился ужасный скандал. Представляешь, она бросила в доктора вазу! Я сказала Чарлзу, что не останусь с его матерью, пока она в таком настроении.

Кэролайн поглядела на Чарлза, полное лицо которого покрылось красными пятнами.

– Энн, согласись, это был не такой уж неприятный эпизод, – сказал он.

– Ах, Чарлз, но как же вела себя твоя мать!..

Кэролайн стало жаль беднягу, разрывавшегося между властной матерью и такой же властной и требовательной женой.

А «бедняга» откашлялся и пробормотал: