Никогда в жизни!

Дитя лет этак шести исподлобья разглядывало взрослых. Потом исчезло под столом – там очень удобно тянуть за хвост кота. Я хотела только забрать миску Бориса, но Манька усадила меня за стол, а если уж она велела, то ох-хо-хо! Смышленое дитя, которому наконец-то досталось от кошки, принялось реветь. Мать извлекла ребенка из-под стола и строго глянула на Маньку. Но ее усилия пропали даром, потому что Манька глазела на своего мужчину. Он, впрочем, тоже не сводил с нее глаз. Ну вот, еще одна из нас, пропащая душа.

Потом случилась трагедия. Ребенок вырвал у матери стакан и с криком: «Я хочу кока-колы!» – высосал алкоголь, после чего оплевал коктейлем мамочку, себя и обильно заставленный стол. Затем крошку отнесли в ванную, чтобы умыть и прополоскать рот, причем ребенок громко протестовал, а когда вышел оттуда, спросил:

– Это здесь жила та сова, которая сдохла? Манька вышла из ступора. Все замерли и уставились на меня. Речь шла о моей сове, которая была в зоопарке! Я побледнела.

– Идиотка! – набросилась на меня Манька. – Дура! Что я, должна была тебе признаться, что она сдохла? С самого начала было ясно, что она не выживет, а это было равносильно тому, что у тебя не будет этого проклятого дома, ты сама идиотка, вот мне и пришлось якобы отдать сову в зоопарк! И так бы ничего не вышло! Это ты кретинка, со своими предрассудками!

Гости онемели. Ребенок тоже. Я подумала, что существуют границы, которые можно переступать. Я не считала себя идиоткой. Я видела полные слез глаза Маньки, которой не удалось спасти сову. Но она сделала нечто куда более важное… Последнее, что я чувствовала, была обида.

Я вернулась домой на последней электричке. Тося сидела у камина с дочерью Ули и уплетала суп, принесенный самой Улей. Метек вертелся посредине ковра и тормошил папоротник. Я отнесла папоротник в кухню, на окно, все равно его теперь широко открывать не буду. Борис даже мордой не повел при моем появлении. Я принялась за мытье посуды.

Все равно я верю в приметы. И буду верить.

* * *

По дороге в редакцию встретила знакомую. Одну из тех сплетниц, которые меня недолюбливают.

– Ты слышала, что у Йоли ребенок?

– Да? – Я сделала большие глаза. – От кого? Она посмотрела на меня, как на придурковатую.

– Как это?

Думала, ехидна, морально меня убить. Теперь пусть выкручивается.

– Ну, с этим… с твоим…

– А-а-а… – махнула я рукой, – так это они уже давно запланировали. Я думала, что-нибудь новое случилось в природе. Очаровательный малыш, – продолжала я как ни в чем не бывало, – светленькие волосики и темные глазки, просто прелесть! Представляешь, вес – четыре сто, настоящий богатырь!

Ни за что не доставлю удовольствия этой злюке: ни злости, ни разбитого сердца. Ага! Я оказалась права. Напускной сочувственный взгляд постепенно сменился бешенством. Нет, ей меня не добить, ни за что!

– Вы мне казались хорошей супружеской парой, – заявила она в исступлении.

– Очень хорошей, поэтому мы и теперь хорошо живем, – соврала я не моргнув глазом, а сквозь ресницы мне мерещилась Йоля, обметанная ветрянкой.

Я улыбнулась.

– Даже не думала, что ты так легко с этим смиришься. – В голосе знакомой зазвучало разочарование. – Да, не думала, что ты такая бесчувственная. Нет ничего лучше, чем поддержка другой женщины!

Кто б мог подумать, что еще недавно меня удивляло поведение Маньки! Иногда она работает в одну смену с женщиной, иногда с мужчиной. По ее словам, с мужчинами еще как-то можно договориться. Ведь как быть женщине, которая ходит на службу и занята с восьми до шести? И хочет при этом хорошо выглядеть? Такая женщина выгадывает, как бы ей отлучиться в рабочее время, особенно если наступает затишье. В солярий, например, или сделать педикюр. Если с ней дежурит мужчина, все в порядке, можно прямо сказать: «Иду в солярий, буду через полчаса». Мужчины таких вещей не понимают, но относятся к ним с уважением. Женщины понимают значение слова «солярий», однако должного уважения не проявляет. Еще бы! Она идет, а я нет? У нее есть деньги на всякие там прихоти?!

Манька в таких случаях применяет свой метод. Покрутится-покрутится по лечебнице, убедившись, что никого, кроме нее самой и напарницы, нет, сообщает:

– Надо сходить за ливерной колбасой.

Слово «надо» выражает не прихоть, тем более не желание, а неприятную повинность, что подразумевает: я должна, потому что нечего есть, а также более глубокий смысл: денег хватит только на ливерную колбасу, она и спасет жизнь мне и моей семье. И наконец, то, что лежит на самом дне значений вереницы слов «надо» и «ливерная колбаса»: одно дело, если бы я шла просто за покупками, но у меня тяжелое финансовое положение и ты, наверное, не будешь возражать? Слово «покупки» может также вызвать ненужные ассоциации, например: у тебя в конце месяца еще есть деньги? А отсюда последует простой вывод: если у тебя есть деньги, то и время найдешь, и лучше всего после работы!