Никогда. Ведьмино ущелье. Остров костей

Некоторое время Сэм просто наслаждался видом. Мост Джорджа Вашингтона – один из самых знаменитых в стране. И хотя выглядел он не столь оригинально, как, скажем, мост Золотые Ворота, который они с Джесс видели в Сан-Франциско, или Бруклинский мост здесь же, в Нью-Йорке, было в нем своеобразное величие, которое его восхищало.

Пока «Импала» тащилась по мосту – все еще со скоростью меньше тридцати километров в час, но уже быстрее черепахи, – Сэм посмотрел направо. Погода была ясная, и он смог увидеть одну из самых известных в мире панорам: серые, красные, серебристые, коричневые небоскребы всевозможных форм и размеров тянулись вверх, а над ними возвышался шпиль Эмпайр-стейт-билдинг. Это была сложная комбинация всевозможных зданий, образец превосходства человека над природой.

Та часть в нем, которая стремилась к новым знаниям, отчаянно хотела исследовать это явление: прикинуться туристом и осмотреть достопримечательности, как они с Джесс делали в Сан-Франциско, или разведать все об изнанке этого места – узнать, правдивы ли тысячи легенд, возникших в этом городе: об аллигаторах в городской канализации, о призраке кондуктора в метро, о ракетных шахтах в жилых домах на Восточной стороне…

Скрепя сердце он отвернулся от окна. В их жизни пока не было места ни для чего подобного. Они приезжали, делали свою работу и уезжали. Черт, теперь у Дина еще и федералы на хвосте, и хотя Сэм не видел причин, чтобы и его тоже арестовали (еще один повод для Дина поворчать), он был уверен, что если брата поймают, то и про него не забудут. Так что им приходилось держаться в тени – а значит, никакого потакания своим желаниям. Увидеть статую Свободы, подняться на самый верх Эмпайр-стейт-билдинг, погулять в Центральном парке, даже спуститься под землю, чтобы проверить, есть ли там аллигаторы, призраки и ракетные шахты, – всего этого на повестке дня не было. Их работа – спасать жизни. И значит, если они не будут работать, кто-то может умереть.

Это работа. И она должна быть сделана.

Их отцу пришлось умереть, чтобы он это понял, – это был один из пунктов в многокилометровом списке сожалений Сэма.

Съезд на Генри-Гудзон-парквэй находился сразу за мостом, и к облегчению Дина, которое он выразил необычайно громко, большая часть машин направлялась на юг, к Манхэттену. На север почти никто не ехал. Но желанию Дина прибавить скорость было не суждено сбыться – дорога была холмистой, со множеством поворотов, и Сэм вновь вцепился в приборную панель.

Чувствуя потребность отвлечься, так как Дин руководствовался в основном разделительной полосой, а не правилами, Сэм сказал:

– Я почитал в Сети о группе этого парня и начинаю понимать, почему Эллен в первую очередь подумала о нас. Это кавер-группа, и они играют рок семидесятых.

Дин оживился – впервые с тех пор, как они попали в пробку на 80-м шоссе.

– Серьезно?

– Да, они назвали себя в честь диджея, который умер несколько лет назад, – Скотта Мани.

– Чува-а-ак, – произнес Дин знакомым тоном. Это означало, что Сэм запутался в непонятных и бессмысленных музыкальных знаниях, которые, по мнению Дина, жизненно необходимы любому. Сэм едва успел подготовиться к гневной тираде, как Дин продолжил: – Муни, а не Мани. Его еще называли Профессором, это один из самых крутых рок-диджеев шестидесятых и семидесятых. Знаешь песню «Caravan» Вана Моррисона? Так вот, там он как раз…[11]

Сэм кивнул, хотя не знал ни этой песни, ни диджея, о котором шла речь. Ему было все равно. С него хватило разноса насчет музыки Роберта Джонсона во время того дела с адскими гончими.

– Так вот, – сказал Сэм, убедившись, что Дин закончил с критикой, – друг Эша, Манфред Афири, солист и гитарист в этой группе. С ним играют четыре парня: клавишник Робби Мальдонадо, еще один гитарист Альдо Эммануэлли, басист Эдди Грабовски и барабанщик Том Дейли. По выходным они выступают в Ларчмонте, в заведении под названием «Парковка сзади».

Дин искоса глянул на Сэма.

– Серьезно?

Сэм пожал плечами.

– Так написано на сайте.

Дорога наконец стала прямой, и впереди показался знак, предупреждающий о том, что начинается еще одно платное шоссе.

– Да вы издеваетесь! Мы и так заплатили шесть баксов, чтобы попасть в этот город! И снова надо платить?

Подняв бровь на слове «мы», Сэм язвительно заметил:

– У тебя в кармане четыре бакса.

– Да-да. – Дин пристроился в очередь на единственной полосе для оплаты проезда наличными. Другие машины на полной скорости проносились по шести полосам для автоматической оплаты. Сэму начало казаться, что это какой-то заговор.

Когда они миновали пункт оплаты и еще один мост, поменьше, и оказались в Бронксе, Сэм сказал:

– Нам нужно на 246-ю улицу.

– Хорошо.