НИКОЛА ТЕСЛА и ТАЙНА ФИЛАДЕЛЬФИЙСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА

Вейстхор совершил еще, по меньшей мере, пять таких поездок по Германии; пытаясь подтвердить существование ирминистского комплекса в священной земле Гоцлара. Уверенный в опеке Вейстхора, Кирхгофф между тем испытывал терпение «Аненербе»; Гиммлер приказал институту рассмотреть работы Кирхгоффа. Один из «академиков СС», которому пришлось квалифицировать ритуальный камень около Баден-Бадена и другие открытия Кирхгоффа, сообщил, что Кирхгофф ничего не понимает в доказательствах, что его данные абсурдны, что его библиотека содержит множество оккультной литературы (Лист, Кернер, Горслебен), но ничего из того, что имеет отношение к научному исследованию древней истории. Когда в начале 1938 года «Аненербе» отвергла его труд о церкви, Кирхгофф гневно обвинил институт в пособничестве католическому заговору. Но «Аненербе», обладающая к этому времени множеством проектов Кирхгоффа, заняла твердую позицию; в отчетах его называли «фантазером худшего толка», а его работы – «вздором». Тем не менее, Гиммлер не понимал, почему «Аненербе» так пренебрегает Кирхгоффом, и выказал огромный интерес к его описанию религиозного гексагонального комплекса в окрестностях Райденштайна около Гаггенау. Камень, найденный здесь, Кирхгофф связал с семейными традициями Тарнхари, чей предок XVI века носил имя Лотрер фон Доферинг Райденштайн. Гиммлер настаивал на том, чтобы упорствующая «Аненербе» разобралась с Кирхгоффом, но начало войны отложило на неопределенное время предполагаемые раскопки. Настоящее значение этого спора – в обнаружившейся позиции Гиммлера, готового поддерживать оккультистов даже перед лицом академической оппозиции из его личной комиссии в «Аненербе». Тот факт, что Вейстхор и Кирхгофф продолжали пользоваться вниманием и расположением рейхсфюрера СС, несмотря на выданную им оценку, должен был чрезвычайно бесить членов института. Что касается самого Кирхгоффа, он продолжал писать в «Аненербе» и во время войны. Последней работой, которую он предложил нацистским ученым, был тридцатистраничный оккультный трактат о причинах отступления немецких войск, отправленный в конце 1944 года и адресованный Адольфу Гитлеру через Гиммлера. Наибольший вклад Вейстхора в дело Третьего Рейха связан с формированием Вевельсбурга как орденского замка СС и его церемониального центра.

Во время нацистской выборной кампании в январе 1933 года Гиммлер путешествовал по Вестфалии и тогда впервые познакомился с «землей Германа и Видукинда». Таинственная атмосфера Тевтоноского леса, подъем в тумане на Негmannsdenkmal, романтический замок Гревенбург, где партия Фюрера остановилась для ночлега, произвели глубокое впечатление на Гиммлера, он задумался о приобретении такого замка для целей СС. Осмотрев в том же году еще два замка, 3 ноября 1933 году Гиммлер вместе с членами личной комиссии посетил Вевельсбург и остановил свой выбор на этом замке. Он еще посещал его в апреле, а в августе 1934 года замок был официально передан СС. Вевельсбург начал свой путь как музей и колледж идеологического образования для офицеров СС, в рамках Главной службы расы и населения, но уже в феврале 1935 года перешел под непосредственный контроль личной комиссии рейхсфюрера СС. Этот переход свидетельствовал о растущей значимости замка для Гиммлера, а также о его зреющих планах орденского замка для СС, сравнимого с Мариенбургом средневековых тевтонских рыцарей. Подтолкнул к радикализации концепции Вевельсбурга, конечно же, Вейстхор, сопровождавший Гиммлера во время его визитов в замок. Вейстхор предсказывал, что замку суждено стать магическим местом в будущей борьбе между Европой и Азией. Его идея опиралась на старую вестфальскую легенду, нашедшую романтическое выражение в поэме XIX века. В ней описывается видение старого пастуха о «битве у березы», в которой огромная армия с Востока будет окончательно разбита Западом. Вейстхор сообщил эту легенду Гиммлеру, утверждая, что Вевельсбург станет бастионом, о который разобьется «нашествие новых гуннов», исполнив тем самым старое пророчество.

Генерал СС Карл Вольф, главный адъютант личной комиссии (рейхсфюрера СС) вспоминал о том, что Гиммлер был весьма тронут идеей Вейстхора, она удовлетворяла его собственным представлениям о будущей роли СС в деле защиты Европы в грядущей конфронтации Запада и Востока, которую он планировал на одно-два столетия вперед. Невозможно точно доказать, что в конце 1933 года влияние Вейстхора определило выбор Вевельсбурга, но совершенно точно, что начиная с 1935 года его интерпретация вестфальской легенды и другие разговоры с Гиммлером обозначили новую концепцию Вевельсбурга.