Никола зимний

Волосы «мальчиков» пеги от седины. Один из них – Олег Васильевич, начальник управления, второй – Бельский, такой же, как Орехов, шеф-инженер, а если точнее – бывший шеф-инженер, потому что по новому штатному расписанию они числятся старшими инженерами, но «шеф» звучит все-таки посолиднее. Рука Орехова зависает над прикупом. Они играют втроем, но есть в компании и четвертый – Вадим Демидов, тоже шеф-инженер. Неделю назад он уехал в командировку. Им вообще редко удается собраться полным составом – частые разъезды и всякие бытовые заботы отвлекают не одного, так другого. В прикупе трефовый туз и бубновая девятка. Орехову впору сделать облегченный выдох, но он прикидывается удрученным и ждет, как поведет себя Бельский, и тот попадается на удочку, но тоже не злорадствует в открытую, а так, исподтишка.

– Туз, он и в Африке – туз! – говорит ободряюще и подмигивает начальнику, сейчас, мол, мы его.

Орехов старается выдержать кислую мину. Он медленно вставляет туза в конец длинной масти, а девятку между семеркой и валетом. Он с удовольствием позабавился бы неведеньем Бельского еще минуту-другую, но хорошего помаленьку. Неэтично долго томить товарищей, и он бросает на стол раскрытые карты.

– Неловленый.

Бельский не верит, низко склоняется над столом и пытается сосредоточиться, все еще надеясь поймать, пока начальник не соглашается, что мизер действительно неловленый.

– Интеллект бессилен против прухи, – говорит Бельский.

Может, ему хотелось поиронизировать, но получилось у него озлобленно. Нервишки, ничего не поделаешь.

– Да, Борису сегодня прет, – соглашается начальник.

Игра идет дальше. Только Бельский никак не успокоится. Стоит Орехову замешкаться с определением козыря, и он уже пускается в рассуждения, при этом боже упаси упрекнуть прямо. Обращается он к начальнику и говорит, как бы между прочим:

– Вадим считает варианты со скоростью компьютера. Ему достаточно посмотреть в карты десять секунд, и можно сдавать снова, ему уже ясно, кто сколько возьмет и кто сколько отдаст. Преферансный Боби Фишер.

Орехов молчит, он и без напоминаний знает, что Демидов – классный игрок, высшая лига, можно сказать, но непонятно: Бельскому-то какая от этого радость. Что за манера хвастаться чужими способностями и пытаться принизить ими своих соперников? Мало ли что Демидов считает со скоростью компьютера, пусть даже так, хотя это и явное преувеличение, и у него есть слабые места, и ему случается проигрывать, но все-таки с Фишером-то сравнивают Демидова, а не Бельского, так чем же гордиться Бельскому? Но Орехов не спорит. Игра идет мирно, пока он не ошибается на собственной сдаче.

– В гору! В гору подымайся! – кричит Бельский.

И опять Орехов не извиняется, не клянчит прощения, а безропотно плюсует к своей горе. Конечно, карта слезы любит, но мужчине быть нытиком не пристало, тем более что и без слез прет. Тут не плакаться надо, а рисковать и рисковать, все мелкие залёты окупятся сторицей. И Орехов говорит:

– Темню.

И заказывает восьмерную игру – и выигрывает, хотя мог бы остаться «без лапы», но начальник пожадничал, погнался за вистом. Ошибка была грубейшей, и Бельский имел полное право напомнить о канделябре, по которому скучает голова Олега Васильевича, но смолчал. Он считает себя хитрым, хотя хитрость его на виду. Орехов тихо посмеивается. Кому-то угождают, а он остается в выигрыше.

А начальник уже смотрит на часы.

– Пора закругляться. Время два часа, а завтра на работу.

– Я и вчера не спал, тоже во втором с дачи прикатил. В гроб меня вгонит эта стройка.

– Ничего, Борис, как-никак – недвижимое имущество, так я говорю, Олег Васильевич?

Начальник не отвечает. Быстро подбивают бабки. Орехов кладет в карман семь рублей с мелочью, и они спускаются вниз. У Орехова машина, ему развозить, но здесь никакого подхалимажа – дом начальника по пути.

2

Какое там выспаться, пока машину поставил, пока поел – четвертый час пошел, а к половине девятого на службу: голова, как тыква, завтрак не лезет, движения неуверенные, переходить дорогу – сплошное мучение. Но надо. Играть с начальником в преферанс – одно, а работа – совсем другое. У Орехова свои соображения об этике. Опаздывать нежелательно и раскисать нельзя.

От дома до гаража четыре остановки. Автобусно-трамвайная встряска давно уже заменила большинству горожан утреннюю гимнастику. За рулем к Орехову возвращается реакция. Он готов продолжать очередной этап гонки. На одной из остановок он замечает женщину из планового отдела и тормозит.

Она, обрадованная, бежит к машине, неуклюже усаживается, возится с ремнем, а машина уже тронулась. Начинает дребезжать дверь. Орехов на ходу дотягивается до ручки. Его плечо плотно прижимается к женщине, разумеется, невинно, однако она зарделась. Орехову весело.

– Ну как, будет реализация в этом месяце? – Он знает, что будет, но спрашивает, не молчать же.

– Обязательно, Борис Николаевич, с такими опытными инженерами, как вы, без премии не останемся.