Николай Гумилев

Согласно свидетельству И. В. Одоевцевой, шкура леопарда, убитого в Африке, действительно присутствовала в интерьере квартиры Гумилева в доме № 5/7 по «пустынной Преображенской» (ныне — ул. Рылеева), в последнем «личном» жилище поэта в Петрограде: «Он обыкновенно лежит перед кроватью в спальне, изображая коврик. […] Леопард небольшой, плохо выделанный, жесткий и ничем не подбит» (Одоевцева И. В. На берегах Невы. М., 1988. С. 213–214). Нужно отметить, что библейский «бестиарий» отводит леопарду (или барсу) очень заметное место. Из-за своей кровожадности леопард выступает здесь как символ безбожной власти, средоточие греховных страстей (см.: Дан. 7: 6), а в Апокалипсисе эта символика конкретизируется: облик леопарда имеет «Зверь», т. е. Антихрист со своими последователями (Откр. 13: 2). К этому следует добавить, что в средневековых бестиариях кошачьи вообще, и в особенности «меченные», т. е. пятнистые, воплощали неутолимое сладострастие, а в африканской мифологии в леопардов были обращены людоеды и колдуны, так что само убийство их на охоте должно было сопрягаться с определенными магическими действами, чтобы предотвратить посмертную месть зверя. Одно из таких поверий используется в стихотворении Гумилева: «Если убитому леопарду не опалить немедленно усов, дух его будет преследовать охотника».

Голос убитого некогда хищного зверя вдруг раздается в самом охотнике «глухой ночью» и соблазняет его «лукавым зовом» тоскующей по зверским наслаждениям плоти:

Колдовством и ворожбоюВ тишине глухих ночейЛеопард, убитый мною,Занят в комнате моей.Люди входят и уходят,Позже всех уходит та,Для которой в жилах бродитЗолотая темнота.Поздно. Мыши засвистели,

Глухо крякнул домовой,И мурлычет у постелиЛеопард, убитый мной.

Отметим, что сексуальное возбуждение упомянуто автором не случайно: половая похоть является одной из самых сильных форм «плотской» похоти. Не случайно, конечно, выбрано и время действия: ночь как «темное» время суток традиционно располагает к восприятию «темных» же хаотических порывов плоти. Здесь не удержаться от поминания тютчевского «голоса ночного ветра»:

О, страшных песен сих не пойПро древний хаос, про родимый!Как жадно мир души ночнойВнимает повести любимой!

«Дух зверя» нашептывает лирическому герою Гумилева подобную же «любимую повесть»:

По ущельям ДобробранаСизый плавает туман,

Солнце, красное, как рана,Озарило Добробран.Запах меда и вервеныВетер гонит на восток,И ревут, ревут гиены,Зарывая нос в песок.Брат мой, враг мой, ревы слышишь,Запах чуешь, видишь дым?Для чего ж тогда ты дышишьЭтим воздухом сырым?Нет, ты должен, мой убийца,

Умереть в стране моей,Чтоб я снова мог родитьсяВ леопардовой семье.

^{А. И. Гумилева — мать поэта}

^{Усадьба в Слепнево (ныне перенесена в с. Градницы)}

^{Николаевская гимназия и церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Царском Селе. Начало 1900-х гг.}

^{Памятная доска у бывшей Николаевской гимназии}

^{Н. С. Гумилев в 1908 г.}

^{С. Я. Гумилев — отец поэта}

^{A.A. Горенко (Ахматова)}

^{Анна Ахматова. Художник А. Модильяни}

^{A.A. Блок. Художник К. Сомов}

^{B.C. Соловьев. Фото конца XIX в.}

^{В. Я. Брюсов. Художник С. Малютин}

^{Н. С. Гумилев. Художник О. Дела Вос-Кардовская}

^{Н. С. Гумилев. Художник М. Фармаковский}

^{Н. С. Гумилев в своем кабинете}

^{«Башня» Вяч. Иванова}

^{Вокзал в Дире-Дауа во времена Гумилева}

^{Николай Сверчков, племянник Н. С. Гумилева}

^{Обложка «Путеводителя по этнографическому музею» 1918 г.}

^{Картина, привезенная Н. С. Гумилевым из Абиссинии}