Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Несмотря на лето, Гумилёв начал подготовку второго номера журнала. На сей раз к концу августа номер действительно вышел, но, увы, он был последним [8]. В этом номере были: сонет Н. Гумилёва «Я попугай с Антильских островов…», стихи А. Блока, А. Н. Толстого, А. Белого, Эльснера, Б. Лившица, С. Соловьева, сонет Л. Дмитриевой. 2 октября 1909 года на страницах газеты «Царскосельское дело» (№ 40) была напечатана пародия на журнал «Остров», которую сочинили П. М. Загуляев и Д. И. Коковцев (бывший одноклассник Гумилёва по Царскосельской Николаевской гимназии). Называлась она «Остов». В ней авторы откровенно издевались над молодыми поэтами:

Гумм и-кот:Я пригласил вас, господа,Чтоб номер «Остова» составить.

Моя задача не легка ведь,И сколько стоит мне трудаСей орган на ноги поставить.……………………………………..

Сегодня особенно как-то умаслен твой кокИ когти особенно длинны, вонзаясь в меня…В тени баобаба, призывною лаской маня,Изысканный ждет носорог…

В таком же духе были высмеяны и другие. Под именем Гумми-кот подразумевался Гумилёв. Потемкин предстал Портянкиным, граф Толстой — графом Дебелым, подобранным в Париже на «внешних бульварах», Михаил Кузмин стал Жасминым, Сергей Городецкий — Сергеем Ерундецким, а Тэффи преобразилась в Пуффи, Макс Волошин — в Вакса Калошина.

Во втором номере Гумилёв поместил среди других стихотворения И. Ф. Анненского «То было на Валлен-Коски» и «Шарики». В декабрьском номере уже нового журнала «Аполлон» Гумилёв, как бы прощаясь с журналом «Остров», писал об опубликованных стихах Иннокентия Федоровича: «Стих Анненского гибок, в нем интонации разговорной речи, но нет пения. Синтаксис его так же нервен и богат, как его душа». И ни единого вздоха об умершем детище — журнале «Остров». Поэзия превыше всего, и неважно, на каких страницах она появляется.

2 мая С. Маковский писал Анненскому о необходимости «…до большого собрания сговориться в маленьком кружке о главных вопросах и составить ordre du soir (порядок вечера)». Именно на этом этапе Гумилёв и прикладывает максимум усилий, чтобы утрясти все разногласия между главными участниками будущего журнала.

Уже 4 мая С. К. Маковский рассылает пригласительные, конечно, в числе первых — Николаю Гумилёву, чью бескорыстную помощь всегда высоко ценил. 5 мая Сергей Ауслендер писал Михаилу Кузмину: «„Аполлон“ открыл редакцию и контору и дал мне денег, т<ак> ч<то> это не одно мифотворчество — на днях будет торжественное собрание сотрудников». И в самом деле, до 6 мая Маковский уже разослал тридцать два приглашения, а список приглашенных отправил мэтру Анненскому с вопросом, не желает ли тот еще кого-нибудь добавить.

9 мая 1909 года наконец состоялось собрание участников будущего «Аполлона». Гумилёву принадлежало в нем организующее начало, хотя он на первых порах и оказался в тени. Главная тема собрания — создание нового журнала. Встал вопрос: чем он должен объединить людей самых разных вкусов? Слово взял Анненский, выступивший с программой журнала: «Цель „Аполлона“ давать выход росткам художественной мысли. <…>…Доступ на страницы „Аполлона“ должно найти только подлинное искание Красоты и только серьезное отношение к задачам творчества. Главный принцип аполлонизма — „выход в будущее через переработку прошлого“, — по нашему мнению, в одинаковой мере несовместим с безоглядностью и с академизмом. Мы живем будущим, но мы знаем, что прошлое в свою очередь тоже было когда-то будущим, что наше будущее станет когда-ни-будь прошлым. Жизнь не дается без борьбы. И мы будем бороться с порнографией и прежде всего потому, что она посягает на одно из самых дорогих культурных приобретений — на вкус к изящному…»

Выступление Анненского было встречено с одобрением всеми, и Маковский на основе этого выступления потом написал редакционное вступление к первому номеру «Аполлона», учитывая замечания Вяч. Иванова и А. Бенуа.

После того как собравшиеся выработали направление журнала, были распределены и темы. Анненскому досталась поэзия, Волынскому — анализ литературы за последние пятнадцать лет, Бенуа — танец, Волошину — возможные пути развития театра, Маковскому — монументальная живопись, а Браудо — музыка. Анненский тут же заказал для первого номера статью «О современном лиризме».

Объявленный на собрании состав редакции вызывал недоумение у литераторов. Поэт Юрий Верховский, близкий в будущем к акмеизму, восклицал, издеваясь: «Что общего между Волынским и Волошиным? — Только „вол“. А между Волынским и Анненским? — Только „кий“».