Николай I. Освободитель. Книга 4 (СИ)

— Ваше императорское величество, возможно о таком решении стоило сначала предупредить меня? — Сарказм в моих словах был столь очевиден, что даже сидящий напротив меня Аракчеев, славящийся своей невозмутимостью и даже холодностью, дрогнул и слегка улыбнулся.

— Мне далось это решение нелегко, — проигнорировал мой возглас Александр, — однако последние события показали мне совершенно недвусмысленно, что… В общем, думаю, что время передать власть пришло.

Понимая, что нужно что-то делать иначе прямо сейчас мне сунут корону на голову, я перехватил у изучающего текст отречения генерала Кульнева и свернув сунул в карман, чем вызвал зримую волну удивления, прокатившуюся по столу.

— Прошу прощения, господа, — я встал из-за стола, — мне нужно переговорить с братом наедине. Мы вас оставим на несколько минут.

После чего решительным шагом вышел в соседнюю курительную комнату, куда измучанные нарзаном и длительными заседаниями чиновники могли выйти для короткого отдыха. Для этого тут стоял стол с несколькими стульями, маленький бар, и необходимые курительные принадлежности.

— Что за херня, Александр? Мы же с тобой договаривались, что ты мне дашь еще хотя бы лет пять? — Зашипел я, стараясь не поднимать голоса. Со звукоизоляцией во дворце было достаточно сложно.

— Я устал, Ники, — тяжело вздохнул император, сел за стол, потянулся было к куреву, но потом передумал, закинул ногу на ногу и поднял взгляд на меня. — Не хочу больше находиться в столице. Не могу. Еще и Лиза плохо себя чувствует, ее этот климат убивает. Мы хотели куда-нибудь на юг уехать.

— И ты вот это вот все решил за две недели?!

— Не горячись, Ники, — император кивнул головой на соседнее кресло, — присядь. Я ездил в первопрестольную помолился в Успенском соборе, пообщался с настоятелем Троице-Сергиевской лавры.

— И что тебе сказали попы?

— Ники! — Отдернул меня брат, — сказали, что это мой крест и я должен нести его до конца.

— Но ты не хочешь, — понятливо кивнул я.

— Не могу. Весной Семеновцы восстали, а перед Рождеством умерла Екатерина. Я просто больше не могу.

— Но ты мне обещал еще пять лет! — Шепотом, переходящим в крик, ответил я. — Черт побери, Александр, почему ты не предупредил заранее?!

— Я думал, — пожал плечами император. В этот момент от могущественного самодержца, под рукой которого одна шестая часть суши, у брата был только мундир. Он скорее напоминал уставшего актера, которого силой засунули в театральный реквизит и выпихнули на сцену. Примерно такая же растерянность и непонимание, что он вообще тут делает.

— Черт! Черт! Черт! — Я вскочил с кресла и принялся расхаживать туда-сюда по небольшому в общем-то помещению. Лежащий на полу толстый ковер явно восточных мотивов полностью скрадывал звук шагов. Вот только мне наоборот хотелось кричать. Страшно даже представить, от какого количества проектов придется отказаться просто по причине нехватки времени, в случае занятия престола. — Давай поищем компромисс.

— Компромисс? — Император вопросительно приподнял бровь.

— Да, компромисс, — я вытащил из кармана бумагу с отречением и бросил ее на стол. — Я пока не готов стать императором. Если не хочешь, чтобы я тоже отрекся в пользу Михаила, давай делить тяжесть Мономаховой шапки. По-честному, пополам?

— М-м-м? — Вторая бровь брата непроизвольно полезна на лоб. — Как ты себе это представляешь?

— Я уже предлагал, — вспомнил я разговор двухлетней давности. — Соправление.

— Нет, — брат отрицательно мотнул головой. — Это, Ники, полнейшая чушь, ты меня извини. Император может быть только один.

— Хорошо… — Принялся я в уме перебирать варианты, — ну пусть будет «регентство». Ты если хочешь — едешь на юг, хоть на год, хоть на два, отдохнешь, развеешься. А меня оставишь регентом или местоблюстителем, как хочешь это назови, результат будет тот же.

— То есть ты не против взять на себя текущие дела, но ответственность за все брать не хочешь? Я правильно понимаю?

— Нет, — не согласился я. — Я и текущие дела тоже не хочу на себя брать, но, видимо, отвертеться от этого не удастся.

— Не удастся, — согласился Александр. — Я для себя уже все решил.

— Пять лет, — я протянул руку брату, — потом можешь отрекаться. А пока мне нужен переходной период, когда я могу иногда прикрываться тобой. В плане принятия решений и дележа ответственности. Хотя бы так.

— Договорились, — император некоторое время просидел в задумчивости, но в итоге все же принял положительное решение, кивнул и пожал мою ладонь. Взял со стола лист с отречением и разорвал его пополам, потом еще раз пополам.

— Зря. Такой музейный экспонат для потомков испортил, — я с сожалением посмотрел на бумажные обрывки.

— Ничего, — император задумчиво почесал свои примечательные бакенбарды. — Еще сделаем.