Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах

И представьте – угадал! Через пять минут заявился в квартиру – грязный, как трубочист. Но целый, только что физиономию немного поцарапал об дерево, когда мимо пролетал. Но поскольку насчет физиономии уговора не было, Серега по закону счистил с Дубова и дяди Гены двести рублей.

Ну, дядя Гена, тот ничего. Отдал деньги и похохатывает: мне, говорит, все равно надо было ему какой-то приличный подарок покупать в связи с женитьбой. Так что эта сотня у меня списанной считалась. А Дубов очень переживает. Как подопьет, так начинает жаловаться.

– Я все же, – говорит, – надеялся, что он ноги переломает. И ведь что обидно! – вроде правильно рассчитал. Как раз перед этим по телевизору говорили об аварийном положении и призывали всех выйти на уборку снега. Ну, думаю, пока мы тут базарим – там уж все выскребли, до асфальта. Но в этом доме такой народец живет – хоть бы один с лопатой вышел!.. Ну, ничего. Я его за свою сотню еще подсижу на чем-нибудь.

Однако я думаю, вряд ли Дубову удастся в будущем подсидеть своего сменщика. Cepeгa на выспоренные деньги купил телевизор и сам теперь в курсе всех последних событий.

Рассказы из сборника

Три прекрасных витязя

1972 г.

ПОЛЕЗНОЕ ИСКОПАЕМОЕ

Копали траншею на улице Четвертой Низменной. Водопроводную. Рыли экскаватором, а за ним уж подчищали лопатами. Подравнивали.

Экскаваторщик Буглов зачерпнул очередной раз ковшом и вместе с землей поднял с глубины три с половиной метра бутылку водки. Полную. Этикетка на ней сгнила, а сама пол-литра была целенькая. Только стекло маленько пожелтело – видать, от долгого лежания в глине.

Бригадир Васька Зверинцев взял бутылку, посмотрел ее на свет и крикнул:

– Старинная! Истинный бог. Еще довоенная. Видал – донышко у нее вовнутрь вдавлено. Сейчас такие не делают.

Буглов слез на землю.

– Старинная, – подтвердил он. – Только там теперь вода. Выдохлось, поди, все за столько лет.

– Водка-то? – сказал дядя Федя. – Да нипочем! Ты глянь – закупорка у нее какая! Настоящая пробка, не то что нонешние железки. У меня старуха одну такую с тридцать девятого года уберегла. А недавно, как сын из армии вернулся, достала. Дак мы с Генкой – веришь-нет? – по одному стакану выпили и попадали.

– Верю, – хмыкнул Буглов. – Ты и с рассыпухи падаешь.

– А ну, отсуньтесь! – скомандовал бригадир Васька Зверинцев и вышиб ладонью пробку.

– Нет, не выдохлась, – сказал он, отпив три больших глотка. – Нормальная водка. Вроде Петровской. Петровскую кто пробовал, нет? – и отпил еще глоток.

– Дай-кось мне, – протянул руку дядя Федя. Бригадир Васька Зверинцев отодвинул низкорослого дядю Федю локтем и подал бутылку сначала мастеру Семижильному.

Семижильный побледнел и отворотил лицо.

– Не могу, – глухо сказал он. – Не могу… без закуски.

А Буглов мог без закуски. Он раскрутил бутылку, вылил в рот граммов сто пятьдесят, постоял, прислушиваясь к организму, и заявил:

– Один хрен – что особомосковская, что эта. Не вижу разницы. – Много ты понимаешь! – зашебутился дядя Федя.

– Дай-кось мне! Водяра – она и водяра, – сказал Буглов, возвращая бутылку Ваське. – Хоть в золото ее зарывай, хоть в дерьмо.

Бригадир Васька Зверинцев отпил еще глоток и не согласился.

– Даже сравнивать нельзя, – сказал он. – Разве что с экспортной. Экспортную нашу кто пробовал – нет?

Тут они с Бугловым поспорили – на литровку. Семижильный разнял. А спорщики сбросились и погнали дядю Федю в гастроном за нормальной бутылкой– для сравнения.

Дядя Федя вернулся довольно быстро – принес пол-литровку и на сдачу плавленый сырок – для Семижильного.

Семижильный сказал:

– Только давайте в темпе. А то мы здесь до вечера провозюкаемся.

В темпе прикончили выкопанную бутылку, потом – магазинную, и все согласились, что бригадир Васька Зверинцев выиграл. Буглов, правда, маленько поупирался: местный розлив, дескать, – чего вы хотите? Но все же достал две трешки и протянул дяде Феде.

– Мыла только этого не бери на закуску, – наказал он. – Купи лучше селедку. Дядя Федя принес литр и селедку. Семижильный заволновался.

– Может, подождем до вечера? – спросил он.

Бригадир Васька Зверинцев подумал и рассудительно сказал:

– Нельзя… Селедка засохнет.

– Эх, ма! – вздохнул Буглов, когда проспоренные им бутылки опустели. – Надо было сразу три брать.

– А ты почерпай еще, – кивнул на траншею дядя Федя. – Может, там другая закопана.

– Это идея! – сказал Буглов и полез за рычаги. Семижильный посмотрел ему вслед и высказал сомнение:

– Ничего он не выкопает. Что он думает – там магазин продуктовый?

– Буглов не выкопает?! – завелся бригадир Васька Зверинцев. – Да Буглов, если надо, черта выкопает! С рогами!

Они поспорили. Буглов спустился на минутку с экскаватора и разнял. Дядю Федю погнали за третьей бутылкой…

В НАШЕЙ СУГЛИНИСТОЙ ПОЛОСЕ

Четыре года назад засуха была. Все высохло, до последней былинки. Урожай сгорел. Земля трескалась, На два метра в глубину. Вот какая была засуха.

Приехали товарищи. Разобрались. Петрова сняли. Оказалось, не в засухе дело. То есть, конечно, и в ней тоже. Но частично.