Никому не говори

Они отмечали завершение по крайней мере части расследования в своем излюбленном заведении, куда часто заходили после работы, — в баре «У Отто». Было всего 17.30, и они имели возможность спокойно поговорить.

— И за нашу квартиру, — сказала Элли, еще раз чокнувшись с ним.

Макс снял квартиру с одной спальней недалеко от Юнион-сквер-парк. Джесс с уверенностью утверждал, что сможет полностью оплачивать свою квартиру. Элли решила перевезти свои вещи в новое жилище Макса на следующей неделе.

Их новое жилище. Ей придется привыкать к такому определению.

Теоретически это решение должно было стать одним из самых радостных моментов в отношениях, вроде предложения руки и сердца, о чем не устают вспоминать многие люди. Но они оба помнили о том, каким образом было достигнуто их соглашение. Как Макс практически выдвинул ультиматум. Как он настаивал на том, что есть разница между просьбой измениться и просьбой узнать себя лучше. Как она стремилась доказать ему, что старается изо всех сил. Как он пришел в ярость из-за ее нежелания отказаться от своего законного права занимать жизненное пространство без него.

Их первое совместное жилище было результатом ночных ссор, а не финалом романтической истории, которую они рассказывали своим друзьям.

Они выпили за квартиру, и Элли поспешила сменить тему.

— Мы можем еще что-нибудь сделать для подкрепления обвинений в адрес Эдриен Лэнгстон?

Если бы ложь сама по себе была уголовным преступлением, Эдриен грозила бы высшая мера. Тесты на ДНК подтвердили, что Рамона Лэнгстон являлась биологической дочерью Эдриен Лэнгстон и покойного Джеймса Гриско. Документы, затребованные из юридической конторы Майкла Уайлса, подтвердили, что в январе 1996 года Эдриен Митчелл сдала новорожденную девочку для закрытого, частного удочерения. Согласно этим документам Эдриен заявила, что ей неизвестна личность биологического отца.

В течение двух лет Эдриен жила в Нью-Йорке, работая няней в семье, которая жила двумя этажами ниже Лэнгстонов. Даже сама Эдриен теперь признавала, что она попала туда не случайно. Не имея возможности воспитывать собственного ребенка, она, по крайней мере, имела возможность наблюдать за тем, как брошенную ею дочь воспитывают приемные родители. После случившейся с Габриэллой автокатастрофы все в доме жалели бедного Джорджа и его маленькую девочку. В изложении Эдриен история о том, как она, Джордж и Рамона стали единой семьей, закончилась не чем иным, как голливудским хеппи-эндом.

И тут явился Джеймс Гриско, угрожая разрушить эту идиллию.

— Я все еще не могу поверить, что Рамона появилась у тебя дома.

Это было два дня назад. Выходя из дома, чтобы совершить пробежку, Элли и Джесс увидели сидевшую на ступеньке крыльца Рамону.

Элли отхлебнула глоток виски, вспомнив неприятное чувство, которое она испытывала во время допроса Эдриен. Ее рассказ был больше похож на исповедь печальной шестнадцатилетней девушки. Гриско-шантажист. Гриско, вернувшийся за дополнительной суммой, когда растратил десять тысяч. Гриско, проникший в дом в Ист-Хэмптоне, чтобы напасть на нее, после того как она отказалась дать ему денег.

— Клянусь, — сказал Макс, — если бы Эдриен прислала свою дочь просить за нее, я счел бы себя вправе добавить к ее приговору еще пару лет.

Но Элли сразу стало ясно: мольбы Рамоны целиком и полностью порождены ее желанием верить в то, что ее мать самая лучшая на свете.

— Ты действительно думаешь, что жюри согласится с тем, что это была самооборона? — спросила она.

— Я научился воздерживаться от предсказаний. Эдриен — закоренелая лгунья. А эпизод с личинками наглядно демонстрирует, как хочется ей выглядеть жертвой. Но потом она предстает в образе прелестной, богатой леди, тогда как Гриско был всего лишь осужденным убийцей.

— Я ненавижу присяжных.

— Ты предпочла бы, чтобы вместо них были судьи вроде Фреда Найта? Надеюсь, муж вложил ей немного ума. Адвокат сказал мне, что вчера Джордж целый день изучал судебные материалы. Он муж, но он к тому же и юрист. Будем надеяться, он позаботится о том, чтобы она пошла на сделку. — Макс допил свое вино. — Черт возьми. Я предпочел бы взяться за другое дело и проиграть его, чем общаться с ней еще целый день.

Эдриен грозило двадцать лет. Когда она освободится, ей будет чуть за пятьдесят. Она еще успеет понянчить внуков, если у Рамоны будут дети.

Зазвонил мобильный телефон Макса, лежавший на стойке бара. Он извинился и вышел на Инглиш-стрит, чтобы ответить на звонок.

Как только Элли осталась в одиночестве, к ней подошел Деннис, менеджер бара.

— Только глупый мужчина ставит телефонный звонок выше своей подружки.

— Ты ведь знаешь нас. Когда звонят по работе…

— Да, знаю, и, как налогоплательщик, по всей очевидности, должен быть вам благодарен.

Он вновь наполнил фужер Макса. Элли подняла свой до половины наполненный бокал, чтобы показать, что она еще не покончила с первой порцией.

— Смотри, будь осторожней. Именно так устанавливается баланс сил в отношениях. Ты должна во всем ему соответствовать.

— Полбокала «Джонни Уокера» вполне соответствует фужеру красного вина.