Никому не говори

Картер нажала пальцем с покрытым лаком ногтем кнопку своего телефона. Из динамика раздался женский голос.

–  Да?

– Хайди, проверьте, пожалуйста, отчет о наличии учеников на занятиях и посмотрите, кто сегодня утром звонил нам по поводу отсутствия Рамоны Лэнгстон.

– В этом нет нужды, мэм. На звонок отвечала я и тогда как раз узнала о Джулии. Позвонила мать Рамоны и сказала, что ее дочь слишком расстроена и сегодня в школу не придет.

– Спасибо, Хайди.

Директриса опять нажала на кнопку телефона, завершив разговор.

– У меня такое впечатление, что у Джулии было много друзей помимо Рамоны, – сказала Элли. – Мне необходимо поговорить с ними.

– Я уже сказала, вы можете разговаривать с ними за пределами территории школы и с согласия их родителей.

Не дожидаясь ответа, Картер принялась с деловым видом перебирать бумаги, лежавшие на ее столе.

– А вам что-нибудь известно о злоупотреблении «Аддераллом» в Касдене?

Директриса оставила в покое бумаги и окинула Элли таким взглядом, будто та плюнула на пол.

– Я не знаю, с какими детьми вы привыкли иметь дело, но школа Касден выпускает будущих лидеров. Наши выпускники есть во всех органах государственной власти, включая Верховный Суд, и входят в состав советов директоров сорока восьми компаний из рейтинга пятисот крупнейших компаний США журнала «Форчун». У нас самое большое число стипендиатов Родеса на одного учащегося среди всех школ страны. Все наши преподаватели имеют ученые степени в своей области знаний.

– Именно поэтому ваши дети могут продавать друг другу «Аддералл». Я несколько минут назад слышала, как одна из родительниц сказала, что подобное происходит уже во второй раз в этом семестре. Что это было, еще одно самоубийство?

– Уверена, вы можете получить всю интересующую вас информацию в другом месте, детектив. У меня слишком много работы. Мы все сожалеем о случившемся с Джулией, но в нашей школе учатся и другие молодые люди, требующие моего внимания. У вас больше нет вопросов?

Элли не пошевелилась, и тогда директриса поднялась со стула и подошла к двери, давая понять, что разговор окончен.

– Мэр города учился в нашей школе, и он прекрасно осведомлен о сложившейся здесь сегодня ситуации. Позвоните ему. Вы находитесь на территории частного владения, детектив, а это означает, что для нахождения здесь вам требуется официальное разрешение.

Это было определенно не то, чего Элли ожидала от школы, только что потерявшей одну из своих учениц.

Глава 17

Хайнц. Х-А-Й-Н-Ц. Как кетчуп.

Кейси говорил «как кетчуп» еще до того, как научился писать. Эти слова его мать произносила всякий раз, когда представлялась лично или называла свое имя по телефону – по крайней мере, когда носила фамилию Хайнц. Когда ему было одиннадцать лет, он несколько изменил свое имя в знак протеста против вязкой красной приправы и стал говорить всем, чтобы отныне его называли Тереза Хайнц Керри. Несмотря на свой юный возраст, он быстро понял, что знает о текущих политических событиях больше, чем многие взрослые.

Женщина за прилавком вежливо улыбнулась ему и пообещала вернуться «через мгновение».

Мгновение затянулось, во всяком случае по понятиям Кейси, поэтому он сел в одно из причудливых кресел в вестибюле. Ему вспомнилось, как однажды Рамона вертелась в таком кресле в студии «Дизайн Визин Рич». Это было что-то вроде магазина, из которого Кейси сразу выскочил бы, если бы случайно забрел туда один, тогда как Рамона и ее друзья чувствовали себя там как дома. Рамона любила заходить в этот магазин, как некоторые люди любят ходить по музеям. Ее привлекало все, что было связано с серединой прошлого века. Она не раз говорила, что у нее такое ощущение, будто ей следовало родиться лет на пятьдесят раньше, когда беременные женщины курили, а мужчины выпивали по три мартини за ланчем.

Как же она называла это кресло? Бабочка? Верблюд? Нет – лебедь. Кейси не видел никакого сходства, но Рамона продемонстрировала ему, как линии края сиденья изгибаются назад, подобно лебединой шее. Он завел руки за спину и провел ими по краю сиденья, вспоминая, как Рамона вертелась, словно ребенок, глядя в потолок, пока у нее не закружилась голова.

Кейси нравилось делать вид, что он чувствует себя комфортно в собственном обличье, что он может спокойно войти в кабинет врача и назвать свое имя. Но он испытал облегчение, когда открылась входная дверь и в вестибюль вошел его друг Брэндон.

– Привет, старик. Ты сказал, что будешь здесь в одиннадцать.

Кейси специально опоздал на пять минут, чтобы Брэндон пришел сюда первым.

– Извини, – сказал Брэндон. – В подземке произошел сбой.

– По какой линии ты ехал?

– «А».

Кейси добрался до Верхнего Вест-Сайда без проблем, но он воспользовался линией «1».

Брэндона возмутил этот допрос.

– Черт возьми, ты что, проверяешь, не лгу ли я тебе?

– Нет, я спросил просто так, из любопытства.