Никто, кроме тебя (Доусон)

Зейн: Тебе не за что извиняться. Ты просто сногсшибательна…

Грейс: Ты, маленький ловелас. Не трать свой порох даром, твоей спутнице это не понравится.

Зейн: Она уже ушла.

Грейс: Как так?

Зейн: Ей позвонил муж и спросил, где она. Тогда я попросил ее уйти.

Грейс: Ты как?

Зейн: Буду есть весь вечер мороженое и заглушать сердечную боль.

Грейс: Шутник.

Зейн: Ты меня поймала. Я еще немного посижу за ноутбуком, а потом пойду спать.

Грейс: Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты в порядке?

Зейн: Разочарован, что большинство женщин хотят со мной только переспать.

Грейс: Ты ведь тоже этого хочешь, или?

Зейн: Да, я хочу секса без обязательств, но также мне хочется разговаривать с ними, узнавать друг друга. Я хочу быть больше, чем просто игрушка для секса, но кажется, для большинства этого достаточно. Раньше я воспринимал это нормально, но со временем что-то изменилось.

Грейс: Возможно, твоя репутация опережает тебя, и представительницы прекрасного пола видят в тебе только хорошего и легкодоступного сексуального партнера.

Зейн: Возможно, мне стоит тормозить стремительно развивающиеся отношения.

Грейс: Если ты этого правда хочешь, тогда действуй. И если тебе нужен тот, кто будет вдохновлять тебя оставаться непорочным, я буду твоим мужем.

Зейн: Или женой.

Грейс: Ты знаешь, о чем я.

Зейн: Знаю, красотка.

Грейс: Отлично! Спокойной ночи.

Зейн: Спокойной ночи, Грейс. Пусть тебе приснится что-то прекрасное.

Я укрываюсь и переворачиваюсь на бок в надежде сразу уснуть, но мысли в голове крутятся вокруг нашей переписки. У него всегда хорошее настроение, когда мы вместе тусуемся, но он почти ничего не рассказывает о своих чувствах, родных и работе, упуская все детали, которые касаются его личной жизни. Честно говоря, мне никогда даже не приходило в голову, что Зейн хочет от женщины на одну ночь больше, чем просто ее тело, но, кажется, я ошибалась.

Глава 6

Зейн

– Мам? – Я стучу и открываю дверь в ее комнату, которую она не покидала уже целую вечность. В комнате стоит тяжелый, неприятный запах… Такое ощущение, что спальня не проветривалась несколько дней. И поскольку отец был в отъезде, а Далила болела, вполне возможно, что так оно и было. Я подхожу к кровати и смотрю на исхудавшее и слабое тело матери. Она не взглянула на меня, не ответила на приветствие и никак не отреагировала, когда я открыл все окна и впустил холодный зимний воздух в комнату.

Я присаживаюсь на край кровати, а мама продолжает лежать и глядеть на одеяло. Ее волосы похожи на птичье гнездо, кожа очень бледная, тонкая, что можно разглядеть каждую жилку на ее руках и лице. Не осталось ни следа от искрящейся жизненной силы, которая всегда бурлила в ней.

– Так не может больше продолжаться. – Не знаю, для кого были предназначены мои слова, вполне возможно, что для нас обоих. Мои силы уже на исходе. После несчастного случая во время верховой езды, который привел к полному параличу ног, она потеряла волю к жизни. В течение нескольких месяцев она молчала и отказывалась от любого лечения. Стоящая рядом с кроватью инвалидная коляска потихоньку покрывалась пылью. Этот момент перевернул жизнь нашей семьи с ног на голову.

– Папа в командировке.

У меня ощущение, будто я разговариваю сам с собой. Мама не отвечает, но я не собираюсь останавливаться на этом. Она – единственный человек, которому я хочу довериться.

– Не пойми меня неправильно, но я рад, что тебе не приходится выслушивать о том, какой я неудачник.

Я улыбаюсь, но это была грустная улыбка, которая неуместна в данной ситуации.