Никто не будет по ней скучать

– На свалке. У него там трейлер, точнее, был там. Господи, даже представить не могу… – Шериф покачал головой, а Майлс Джонсон уставился на свои руки, все закручивая полотенце. Берд подумал, что оно скоро порвется пополам.

– Пожар, – сказал он. – Это дом отца? Нехилое совпадение.

– Поэтому я был здесь. Ветер поднялся, я приехал, чтобы сказать всем эвакуироваться, – кивнул Джонсон. – Но дверь…

– Берд? – Криминалист высунулся из спальни, маня его пальцем в перчатке. Берд кивнул, призвав таким же жестом Джонсона.

– Пойдемте посмотрим. Пройдемся по порядку.

Мгновение спустя он стоял возле трупа, читая вслух предварительные записи, которые кто-то передал ему для ознакомления.

– Элизабет Уэллетт, двадцать восемь лет… – он перевел взгляд с блокнота на тело, хмурясь. Имя было написано аккуратным почерком, но лицо было изуродовано до неузнаваемости. Женщина лежала на боку с полуприкрытыми тусклыми глазами под слипшимися от крови прядями рыжеватых волос. Только они и выглядели нетронутыми, все остальное было раздроблено раной, которую парни с работы иногда называли «вишневым пирогом». Отсутствующий нос был лишь малой частью проблемы. Кто бы ни убил Лиззи Уэллетт, он подсунул дуло чего-то большого ей под подбородок – может, ружья, которое было объявлено украденным из дома, где она жила с Дуэйном Кливсом, и нажал на курок. Пуля снесла ей челюсть, уничтожая зубы и раздирая целостность черепа, прежде чем выйти сквозь макушку. Из месива проглядывал единственный зуб, невероятно белоснежный и совершенно нетронутый.

Берд поморщился, отводя взгляд и концентрируясь на комнате вокруг. На стене красовались брызги осколков кости и мозгов, но его все равно поразил вид этого места. Кто-то – по его предположениям, мертвая женщина, лежащая рядом, – позаботился о декоре. На полу у кровати лежал изношенный, но стильный восточный ковер такого же приглушенного голубого оттенка, как и шторы, обрамляющие панорамное окно, и покрывало, теперь запятнанное кровью. Пара симпатичных настольных ламп, медных или вроде того, на сочетающихся прикроватных тумбочках. Стопка старых книг, искусно выложенная на комоде. Дома у озера часто становились складом несочетающейся мебели, старых охотничьих трофеев, сувенирных подушек, украшенных фразами вроде «Ушел рыбачить», – семья Берда когда-то арендовала место у границы, где оленьи головы торчали чуть ли ни на каждой вертикальной поверхности. Но это место будто сошло со страниц журнала. Ему нужно будет определить, на каком веб-сайте Лиззи Уэллетт его выставила, но даже сейчас он мог представить, каким заманчивым этот дом мог показаться городским людям, ищущим, куда сбежать в отпуске.

Он повернулся, склонился над телом. «Вишневый пирог», снова подумал он. Кошелек, кредитные карты и водительские права женщины были обнаружены в сумке на комоде, но лицо было проблемой. И вопросом. Он оглядел комнату, от криминалистов до шерифа с Джонсоном, которые теперь тихо перешептывались с двумя другими мужчинами помоложе, наверное, также из местной полиции.

– Кто опознал жертву? – спросил Берд, и в тот момент атмосфера в комнате претерпела внезапную, почти незаметную перемену. Тишина, заполненная неуютным ерзаньем, быстрый обмен взглядами от одного к другому. Молчание слишком затянулось, поэтому он раздраженно встал.

– Джонсон? Шериф? Кто опознал жертву? – повторил он.

– Это было, эм, вроде как коллективное усилие, – сказал светловолосый мужчина, которого Берд не знал. Джонсон уставился в пол, кусая губу.

– Коллективное усилие, – недоуменно произнес Берд, и снова воцарилось молчание, снова начался обмен взглядами, прежде чем Джонсон выступил вперед и указал пальцем на тело.

– Вот, – сказал он. Берд проследил за пальцем и увидел. Сначала он упустил это, отвлекшись на кровь и темные, жирные тела жужжащих мух. Футболка мертвой жещины скомкалась, поднявшись к шее, и на внутреннем изгибе бледной груди была темная выпуклость размером с муху, но твердая. И неподвижная. Мухи поднимались парящим облаком; пятно оставалось на месте. Он прищурился.

– Это родинка?

– Да, сэр, – сказал Джонсон. – Отличительный признак. Это несомненно Лиззи Уэллетт.

Берд моргнул и нахмурился, ему не нравилось ощущение, что он что-то упустил, и еще меньше ему нравилась атмосфера в комнате.

– Вы уверены в этом, – спросил он и заметил, что не только Джонсон кивает. Он посмотрел на остальных мужчин. – Все? Вы все знаете, как выглядит грудь Элизабет Уэллетт?

Джонсон кашлянул и покраснел:

– Все знают, сэр.

– Откуда?

Вопрос повис в воздухе, и Берд понял: мужчины пытались сдержать смешки. Каким-то образом смех был инстинктом даже в тот момент. Он видел это, видел, как они чуть не дрожат от усилия, сдерживая его.

«Никто не хочет это говорить», – подумал он.

Невероятно, но кто-то это сделал. Светловолосый полицейский, немного скривив рот – не совсем улыбаясь, никто не смог бы его в этом обвинить, – посмотрел Берду в глаза и ответил.

– Как ты думаешь, мужик.

Это не был вопрос.

Берд вздохнул и принялся за работу.

Глава 4

ГОРОД