Никто не хочет умирать

– Нет, ну смотри, стоят курят, – через плечо сказал кому-то мужчина.

Напарники переглянулись и недовольно потащили батарею. Наверху громко хлопнула дверь.

– Поставим, – вздох, – на этаже и принесем, – вздох, – вторую, – пыхтя сказал Саша.

Когда обе секции были на месте, Саша отстучался хозяевам. Зашуршали шаги. Женский голос спросил «Кто там?» и дверь открылась.

Пышная дама разочарованно посмотрела на напарников, выглянула в подъезд и кивнула.

– Валя! Принесли! – крикнула она и поплыла в дальнюю комнату.

Вместе с запахом разбавителя и масляных красок появился тот самый взъерошенный мужчина в очках. На нём был измазанный красным фартук из мешковины, грязные потертые тапки, а в руках широкая кисть. Хозяин смотрел исподлобья и этот взгляд обдавал леденящим ощущением его превосходства над рабочими. Лицо Саши сделалось острым, угловатым, как всегда, когда оно чувствует возможный конфликт.

– Куда ставить? – по-свойски узнал Иван Петрович.

Мужчина интеллигентно-едко попросил занести в комнату и даже не подумал придержать дверь. Она то и дело норовила захлопнуться, мешала. Ноздри Саши всё сильнее по-бычьи раздувались. Всезнающий Петрович был отчего-то спокоен. Радиаторы уместились у единственной свободной стены комнаты. Деревянный пол с большим усилием выдерживал вес радиаторов. Казалось, вот-вот доски провалятся и обнажат мышиные лазы между этажами.

– Молодой ты еще, – махнул напарник.

– И что? Он выбрал чугунные батареи и чем-то недоволен. Хотел быстрее, нанял бы пятерых грузчиков, – прошептал Саша, – четверо бы несли, пятый двери придерживал.

В комнате было трудно дышать. Вонь пота и сигарет от Петровича ядовито смешалась с запахом красок, ацетона и какой-то старины, характерной для таких домов. Саша огляделся и напрягся. Большая комната с трёхметровыми потолками казалась тесной, неприятной. Давила. Слева захламленные полки, с которых норовили выпрыгнуть рулоны бумаги, кисти, книги, грязные тряпки. На трех мольбертах стояли уродливые, черезчур натуральные картины. Такие, от взгляда на которые пробирает дрожь до самых костей.

На одной изображена замерзшая насмерть девушка с пронзительными светлыми глазами, покрытыми инеем. На другой сгоревшая дотла комната. С тремя людьми и собакой. Опалённые черные скелеты сидят так, будто пожар застал их врасплох. На третьей тело, изувеченное падением с высоты на асфальт и не разобрать ни возраст, ни пол погибшего. Плечи Саши дернулись, шея напряглась. Он сглотнул и отвернулся от этого издевательства над искусством и зрителями.