Никто не заплачет

Подъехал лифт. Раскрылись автоматические двери, Стас и не заметил, когда его навязчивый собеседник успел нажать кнопку. В лифт они вошли вместе.

— Кончится это когда-нибудь или нет? — спросил Стас. — Ты разве не понял: я тебя в гости не приглашаю.

— Понял, — кивнул Федор, — не приглашаешь.

Руки он держал в карманах. Глаза его были совсем близко и глядели на Стаса холодно, насмешливо.

«Он издевается надо мной, что ли? — вдруг подумал Стас. — Ведь не в милицию же мне звонить, если он войдет в квартиру?! Никогда не чувствовал себя таким идиотом. Никогда…»

Лифт остановился на пятом этаже. Стас молча вытащил ключ из кармана, открыл дверь, шагнул в квартиру и, не глядя на Федора, который стоял в двух шагах, попытался тут же захлопнуть дверь и так разнервничался, что даже ключ забыл вытащить снаружи, из замочной скважины.

Федор придержал дверь ногой. Только тут Стас почувствовал, насколько силен этот назойливый простачок. Дверь заклинило, словно нога была из железа. Стас побледнел.

— Тебе что; так в гости хочется? — спросил он с вымученной улыбкой.

Они беседовали через порог.

— Если мне чего хочется, так я приглашений не жду, — тихо, почти шепотом ответил Федор.

Серые немигающие глаза уставились на Стаса, и он невольно отвел взгляд.

— Ну ладно, — пожал он плечами, — заходи…

— Спасибо, — усмехнулся Федор, — в другой раз обязательно зайду.

Он убрал ногу и сам захлопнул дверь, прямо у Стаса перед носом. Несколько секунд Стас стоял перед дверью, будто его только что на пороге собственной квартиры облили ведром ледяной воды. Он сам не мог понять, почему дрожит. Даже зубы стучат.

Зелинский не заметил, что ключ, только что торчавший в замочной скважине снаружи, теперь исчез. От неприятных переживаний он напрочь забыл о ключе.

Он вообще был человеком рассеянным и про ключ забывал часто, особенно когда голова была занята какими-нибудь серьезными проблемами. Английский замок защелкивался, а ключ торчал снаружи, пока кто-нибудь из соседей не звонил в дверь и не говорил: «У вас ключ торчит», или жена не спохватывалась: «Ты что, совсем сдурел? Нас же обворуют!»

— Бред какой-то, — нарочно громко сказал он самому себе и зажег свет в прихожей.

Жена была дома, в спальне орал телевизор. Она еще не спала, но успела выглушить почти всю пол-литровую бутылку «Смирновки» в одиночестве. Стас с удовольствием включился в очередную перепалку. Он огрызался в ответ на пьяные откровения супруги и чувствовал, что напряжение, которое не давало дышать, потихоньку отпускает.

— Идиотка! С твоими куриными мозгами лучше молчать в тряпочку! — сказал он жене и подумал: «Ну что же меня так трясло от этого Федора? Вампир он, что ли?..»

О забытом и исчезнувшем ключе он так и не вспомнил. Какой ключ, когда столько всего сразу на него, бедного, навалилось?

Глубокой ночью Стас Зелинский проснулся в холодном поту. Он вспомнил, где, когда и при каких обстоятельствах видел лицо новоиспеченного жениха Верочки.

Глава 22

Домашний телефон племянника арбатской сироты Головкина Ильи Андреевича упорно не отвечал. На макаронной фабрике сказали, что начальник отдела снабжения уже третий день не появляется на работе, однако ни отпуска, ни командировки у него сейчас нет. Директор фабрики был весьма обеспокоен этим обстоятельством.

— Илья Андреевич — наш старый работник, человек аккуратный и обязательный. Если бы он забюллетенил, позвонил бы обязательно, предупредил.

— А раньше случалось, чтобы он исчезал на несколько дней? — спросил капитан Мальцев.

— Нет, — покачал головой директор, — никогда такого не было.

— Может, кто-то из близких заболел? Сейчас ведь лето, мало ли, на даче что-то… — предположила присутствовавшая при беседе пожилая секретарша.

— Насколько мне известно, дачи — у Головкиных нет. Из близких у Ильи Андреевича только жена. Он как-то говорил, что она обычно проводит один-два летних месяца у приятельницы на даче. Я не знаю, где это… — вздохнул директор.

Выяснить адрес дачи на станции Поварово не составило труда. Раису Федоровну Головкину привезли в Москву.

— Здрас-сти-пожалуйста! — буркнул капитан Мальцев, когда в квартире был обнаружен труп Ильи Андреевича.

— Похоже на отравление клофелином, — констатировал судмедэксперт.

Пока осматривали квартиру, снимали отпечатки пальцев с трех бокалов, бутылок и кофейных чашек, испачканных яркой губной помадой, Раиса Федоровна с каким-то даже торжеством повторяла:

— Вот! Допрыгался! Я знала, что этим кончится!

Следы поспешного ограбления были налицо.

— В последнее время Илья как с цепи сорвался, — рассказывала вдова, — два дорогих костюма купил, ботинки за пятьсот тысяч, галстуки. Раньше один костюм по десять лет носил, а уж если покупал, то старался подешевле. Каждая копеечка была на счету, известно, какая теперь жизнь!

— То есть вы хотите сказать, что в последнее время у вашего мужа появились деньги? — уточнил Мальцев.

— Ну а на что же он все это покупал? — резонно спросила Головкина. — Ведь не на зарплату свою! И по ресторанам стал ходить. На зарплату, что ли?

— По каким именно ресторанам, не знаете?