Александр Морэ

Нил и египетская цивилизация

Предисловие

ЕГИПЕТСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ И РЕЛИГИЯ

I

В книге «От племени к империи» уже говорилось, что восток Средиземноморья являет собой благодатный для развития человечества регион. Автор постарался проследить развитие политической организации от слабых зародышей личной власти до образования сильно централизованных царств и обширных империй. Мы наблюдали, как личные амбиции и общественные потребности, слившись воедино, превратились в тот импульс, который побуждает развиваться институты, составляющие неотъемлемую часть человеческого общества. Мы стали свидетелями борьбы, неизменно сопровождающей вторжение других народов или соперничество растущих сообществ, в которых эти институты подвергаются испытанию.

На всем протяжении всемирной истории значительного развития достигли три цивилизации, оказавшие определяющее влияние на развитие человечества: египетская цивилизация в Африке, тесно связанные друг с другом цивилизации Вавилона и Ассирии, давшие жизнь последующим цивилизациям Азии, и объединенные под общим названием «Цивилизации Месопотамии», а также эгейская цивилизация, расцветшая в самом сердце Средиземноморья. Все они различаются по характеристикам.

До открытия эгейской цивилизации, яркий свет которой столь внезапно угас, считалось, что именно влияние Египта было главным для стран Средиземноморской Европы. Не преувеличивая роль Египта в этом процессе, мы тем не менее не должны ее умалять. Именно это чувство меры отличает Александра Морэ, точно определяющего роль египетской цивилизации, отдающего ей должное, не недооценивая и не переоценивая ее.

II

Население Египта в период возникновения египетской культуры состояло из различных этнических элементов, среди каковых были и светлокожие люди с короткими черепами, так называемые брахикефалы, происходившие, возможно, из Африки. Со временем вторжения и иммиграция усложняли этническую структуру населения. Большой вклад внесли семиты из Азии и Средиземноморья, не говоря уже о неграх. Нам известно, что смешение рас часто благоприятно отражается на людях, а в Египте, как утверждают А. Морэ и М. Питтар, был сильный фактор для объединения – Нил.

Разумеется, это не обесценивает рассуждения г-на Фебвра, высказанные им в «Географическом введении к истории», относительно способности человека, человеческих сообществ освобождаться от влияния физической среды, ведь главным образом пагубные, препятствующие развитию общества влияния окружающего мира понуждают человека к действию. Нил не всегда был добр к людям. Египтяне вынуждены были бороться с разрушительными наводнениями[1]. Однако в долине Нила, наряду с исключительно благоприятными условиями для жизни, они обрели условия благоприятные для социальной жизни и расового смешения.

Нил превратил людей, поселившихся на его берегах, в землепашцев, объединившихся в стремлении обработать землю, мирных людей, которые желали лишь одного – вести спокойную, размеренную жизнь[2].

Историки и путешественники стремились описать особый характер этой длинной, узкой, плодородной долины.

Более прочих в этом преуспел Эжен Фромантен, которого можно считать вдвойне художником, поскольку слова его были столь же ярки, как и его краски. Его Notes d’un voyage en Égypte полны точных, изящных и восхитительно живых наблюдений. Он описывал эту землю как «пылающую и плодородную, теплую и дарящую улыбку». Александр Морэ, будучи историком, живописует «этот сотворенный Нилом оазис, овеваемый северным ветром, зеленый от лугов, золотой от колосящегося хлеба, красный от вина, рай с водой, фруктами и цветами, раскинувшийся между двумя опаленными солнцем пустынями».

Но в этой стране был творец более могущественный, чем Нил. Это Солнце, изливающее «потоки огня» на Черную Землю и дарующее обитателям страны процветание. Вполне естественно, что милосердное небесное светило в человеческом сознании одушевляется, преобразуясь в божественное существо. Однажды вечером Фромантен наблюдал великолепное сияние заката на Ниле, и в этот миг перед его глазами предстали «все мифы, все культы Азии, все страхи, порожденные ночным мраком, любовь к Солнцу, Царю Мира, печаль от созерцания умирающего светила и надежда увидеть его возрожденным на следующее утро».

По образному выражению А. Морэ, «Нил требовал от египтян объединить усилия, а Солнце открыло им, что миром правит единая сила».

III

В глазах греков египтяне были «религиознейшими из людей». Если взглянуть на их жизнь глазами Геродота, можно сказать, что египтяне существовали в мире божественного.