Нил Сорский и традиции русского монашества

В рассказе чуда «О явлении во сне Царю Иоанну Васильевичу» отразились сходные впечатления реальных людей, побывавших в Ниловой пустыни: «И прииде к Нилу чудотворцу, и молебное соверши пение, и виде пустынное место уныло и плачевно, и велие душеполезно, и прославив Бога, и житию чудотворца почудився» (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 15 об.).

Планировка скита

Принципы планировки Нило–Сорского скита, так же как и его местонахождения, повторяли древние скиты, где кельи стояли на некотором удалении друг от друга и от храма. Этот принцип скитской жизни строго соблюдался, чтобы не нарушать «безмолвие» и созерцание иноков — дабы «не слышно было, как кто к Богу подвизается»[441].

Некоторые подвижники древнего скита, сказано в патерике, кроме основных келий имели ради еще большего уединения дальние тайные пещеры. Так, Макарий Великий, «сотворивъ изъвнутрь келиа своея под землею исход млъвы ради народа.

И егда не хотяше събратися с кыимь, вънутръ ходя, отходяше въ пещеру, никому же не вдущу. Глаголаху же ученици его, яко отходящу творяше 24 молитвы и идущу оттуду другыих 24» (РНБ. Кир. — Бел. № 20/1259. Л. 75).

Пресвитер Руфин сообщал, что в египетской пустыне Келлий расстояние между кельями подвижников и от келий до храма составляло около трех–четырех миль[442]. В «Скитском патерике» (по списку Нила Сорского) говорится, что келья святого Арсения Великого «бяше далече 32 поприщи» (РГБ. Вол. № 630. Л. 272 об.). На более близком расстоянии (видимо, из–за общей тесноты места) располагались кельи и храмы в афонских скитах. Епископ Порфирий (Успенский), описывая монастыри Афона, заметил: «…во всех скитах святогорских… Кириакон, то есть Господня Церковь, занимает средоточное место, а кельи врозсыпь поставлены там–сям»[443].

В Нило–Сорском скиту, как сообщает «Повесть» Плешкова, кельи в лесу стояли так, чтобы из окна одной можно было увидеть только другую келью. В кельях, согласно правилу египетских скитов[444], жили по–одному. Уединение каждого инока в скиту сохранялось неукоснительно: даже в XVII в. лес «на свою потребу» рубить вблизи келий запрещалось[445].

Место поселения скитника было достаточно обособлено в общей структуре монастыря, оно устраивалось так, чтобы монах, независимо от монастыря, мог иметь все необходимое для жизни.

«Повесть о пришествии преподобного Нила» рассказывает, что преподобный, придя на Сору, ископал колодец и пруд неподалеку от кельи, а на реке поставил мельницу «на потребу братии» (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 12 об.). Келья, колодец с питьевой водой, пруд для поливки огорода — этого было достаточно, по мысли Нила Сорского, иноку скита для строгой нестяжательной жизни (см. рис. 10). В древних житиях можно найти подобные описания мест поселения подвижников..

В «Житии Илариона Великого» по списку агиографического сборника Нила Сорского есть рассказ о том, как ученики святого Антония Великого показывали святому Илариону место, где жил их старец: «Обыде мсто все съ великимъ усердиемъ, и показаста нам ученици блаженага Антониа Плусианъ и Исаак, глаголюще: на семъ мсте пояше святый отець нашь, а на ономъ моляшеся и на сем молчяше, и онд сдяше и кошницу творяше, и зд обычай имяше от труда почивати, и инд спаше. И сий виноградъ, и древие онъ насади, и сию лху своими рукама створи, и водоважу сию на напоению ограду съ трудом великимъ и потомъ тъй създа. И се мотыка, юже на копание земли на много время имлъ святый» (РГБ. Тр. № 684. Л. 68).

Постоянная молитва, связанная с простым рукоделием («кошницу творяше»), работа на огороде для дневного пропитания «от труда рук своих» составляла весь день старца. Место поселения и образ жизни скитского инока более всего походил именно на такое «отшельническое пребывание».

Средоточием общей монастырской жизни в скиту был храм. В Нило–Сорской пустыни, так же как в афонских и египетских скитах, он занимал центральное место в планировке монастыря. «Повесть о пришествии преподобного Нила» рассказывает, что на некотором расстоянии от келий (примерно 250 метров), между двумя речками, Сорой и Бродью, преподобный Нил наносил своими руками гору земли, т. к. место было болотистое и низкое (РНБ. Кир. — Бел. № 61/1300. Л. 12 об. — 13). Здесь и поставили первую скитскую церковь — во имя Сретения Господня.