Нил Сорский

В Сорской пустыни никого не постригали. Сюда принимали только тех, кто уже прошел монашескую выучку в общежительных монастырях. Монаху, желавшему жить в скиту, сначала рассказывали основные правила устава. Потом все вместе — настоятель, братия и пришедший инок — собирались в общей келье, где испытывали новичка, подходит ли он для безмолвия. Как проходило это знакомство, остается только догадываться. Известно, что в древних скитах также традиционно испытывалось смирение прибывшего. Какое-то время за ним наблюдали. «Не сладце же брату тому исперва будет. Не бо се от злобы творяще, но яко да познают терпение брата того», — читаем мы в «Повести о Нило-Сорском ските»[350]. Безмолвие требовало от монаха чистоты души и подлинного смирения. Сам Нил строго предупреждал: гордым не касаться безмолвия. И был прав. Некоторые иноки, дерзнувшие без должной духовной подготовки поселиться в Пустыни, лишались рассудка, — об этих трагических происшествиях рассказывают монастырские документы XVII века.

Правила скитской жизни, изложенные в «Предании» старца Нила, направлены на то, чтобы уберечь монахов от падений, влияния мира. В Сорский скит не принимали юных («голоусых и безбрадых») иноков, устав запрещал входить в монастырь женщинам и держать скот «женьска рода на послужение». В монастыре не дозволялось никому ничего делать по своей воле, а также покидать его без благословения настоятеля. Монах мог отлучиться из скита для своих нужд в непостные дни, то есть во вторник, четверг, субботу и воскресенье, Великим постом — только в субботу и воскресенье. Келья считалась скитской собственностью. Новые иноки, приходя в скит, получали келью со всем необходимым для жизни: иконами, книгами, посудой, «орудиями келейными». Если монах покидал обитель, то терял все права на келью и келейное имущество. Если даже возвращался, то не мог требовать назад ту же келью, это решалось по воле настоятеля.

«Предание» Нила Сорского ничего не говорит о монастырских наказаниях за проступки. Если кому из монахов случалось впасть в согрешение, он шел к настоятелю на исповедь. «И тако — аще в келии лучится согрешение, или вне где изшедшему — исповеданием исправити сиа»[351]. «Скороглаголивых» (пустых) бесед настоятель не любил. Но если брат нуждался в помощи, то старец всегда был готов ему помочь. Он имел особый дар духовного рассуждения. Если же монах упорствовал в своем самочинстве, то есть в своеволии, то изгонялся из обители. Раскаявшихся принимали обратно.

Жизнь в Пустыни была суровой: унылый пейзаж, изолированность от мира, постоянный недостаток пропитания, страшная сырость. Кельи строились на высоком подклете, однако и это мало помогало, их приходилось постоянно ремонтировать и перекладывать заново. Царь Иоанн Грозный, посетивший Нилову пустынь в 1565 году, был поражен тем, насколько «уныло и плачевно» это место. А дьяк Иван Плешков, описавший жизнь сорских иноков в XVII веке, заметил: «А елика им бе скорбь случается от уныния и человеческаго ради нивидения, сего словом сказати немощно есть или познати от плотская мудръствующих»[352]

.

О построении церкви

Возвеселимся о рекших мне: в дом Господень пойдем.

(Пс. 121, 1)

Когда умножилась братия, приступили к строительству церкви на холме, насыпанном руками старцев Нила и Иннокентия. Судя по тому, как Нил подробно, вплоть до гвоздя, перечислил все то, что нужно было найти или купить для освящения храма, в скиту не хватало самого необходимого. Вот список, скрупулезно составленный старцем: два листа бумаги, воск, ладан, песок чистый белый, сера с ели белая, веревки тонкие крепкие, греческое мыло, пористые губки (три или четыре штуки), оливковое масло, приво-зившееся из стран Средиземноморья, а также платы белые да четыре гвоздя.

Первый храм Ниловой пустыни был освящен в честь Сретения Господня, а сам скит отныне стали звать «Святым Сретением». Возможно, церковь имела придел во имя преподобного Ефрема Сирина: по крайней мере, в середине XVI века он уже существовал[353]. Сретенский храм был небольшим и очень простым по своим архитектурным формам. Нил неоднократно напоминал братии слова святых отцов о том, что еще никто не был осужден за не украшение церкви, и в подтверждение своих слов приводил в пример историю из жития Пахомия Великого.

Когда в обители святого, находившейся в Мохосе, строили церковь, то привезли для нее столбы из плинфы. Увидев их замечательную красоту, Пахомий повелел привязать веревки к столбам и наклонить их так, чтобы они стали «нелепы». В назидание братии он сказал: «Не восхищайтесь красотой изделий ваших рук, чтобы диавол лестью не уловил в свои сети ваш ум. Лучше молитесь, чтобы ваши добрые дела оставались с вами, благодатию Христовою и даром Святаго Духа»[354]. Этот эпизод Жития Пахомия и наставление святого старец Нил включил в текст своего «Предания».