Нина Горланова в Журнальном зале 2001-2003

— Подумайте только: я подала окрошку, жареные грибы, три мясных, не считая закуски, блинчатые пирожки с икрой, конечно, торт... Еще пирог Оля сама испекла. Чего ему не понравилось — ума не приложу. Впрочем, все к лучшему. Неизбежно был бы мезальянс. Вот я за Попова выходила, Олиного отца, тоже был нищий-разнищий. Студент-геолог. И нагло требовал, чтобы я ездила с ним в партии, в поле. Разве это не смешно, скажите?..

•

* * *

Журнальный зал | Уральская новь, 2001 N10 | Нина ГОРЛАНОВА

НИНА ГОРЛАНОВА

Записки из мешка

22.01.01. Вчера была Оля Березина с Алешей. Я о дороговизне лекарств.

Оля: «Я себя один раз вывела из молекулярного полураспада своими остротами! Надо чаще встречаться!»

– Оля, ты так говоришь... я ведь еще не совсем в распаде, я даже помню, что Александр Второй дал волю крестьянам в 1861 году.

Алеша: – 19-го декабря.

Я: – Ну и к тому же в конце концов надо все равно от чего-то и умереть.

Оля: «Торопишься в рай? А там ведь коммуналка... ты из одной коммуналки попадешь в другую. Так что подумай: спешить ли... Конечно, там сортируют». – «Рай сортировочный, станция такая-то...», – добавил Алеша.

Вечно с этими атеистами я в дебри попадаю (логики).

23.01.01. Господи, благодарю тебя! Агния сдала историю на четыре.

Чувствую себя ужасно: идут камни один за другим. Кричу вслух...

Даже вот фиалки и те умирают по-разному! Фиолетовые – в свежем виде – опадают с куста, еще долго лежат свежие. А розовые, японские, те сначала одним средним лепестком закрывают желтое сердечко, а потом вянут. А люди уж подавно все по-разному. Стала завидовать легкой смерти: слышу, что тот упал на улице, тот умер во сне... хорошо бы!

Вчера звонила Марина Абашева: «Давай издадим книгу «Горланова и читающая Россия»?!» – «Я ведь не Солженицын, какая такая книга!» (да и письма сии не сохраняю).

Марина пересказала рецензию Лени Быкова: Горланова – Это Петрушевская, написанная Довлатовым.

23.01.01. У меня вчера началась депрессия... Надо приватизировать наши две комнаты, якобы дом будут сносить, но денег нет, при моем нездоровье – еще и эта проблема! И так: писать не дают. То пьяные соседи всю ночь стучат, то с утра нищета гонит меня занимать деньги. Слава обещал пойти в церковь – там нужен сторож. Будет ночь сторожить синагогу, а следующую – церковь. Рвется из жил, чтоб для семьи заработать, – это так дорого.

Шутки девочек: «Иди скорее – мы теряем его!» (о брикете мороженого).

Вчера я пыталась отвлечься от мрачности писанием картин. Написала 9.

Десять еще подарила вчера актеру, который будет читать «Роман воспитания» по радио. Но все не удавалось... увы. Одна только черная ваза в «Галлюцинации Вернадского» хороша.

Вчера звонил Салынский из «Вопросов литературы»: мол, мой материал передвигается с № 1 на № 3. Мне-то все равно, материал – не проза, а вот что гонорар отодвигается – не очень хорошо, но я знаю, что Господь нас не оставит.

Вчера лежу после обеда без сил. А с крыши сбрасывают снег. Я думаю: людям еще труднее! А я всего лишь без сил. Не надо идти на мороз и в опасности, на высоте, тяжело работать. Этот ломом 10 раз ударил – гимнастика. А сто раз? А двести! И я еще жалуюсь! Да кто тебе обязан что-то дать?! Заткнись вообще!

Вчера по просьбе Марины Абашевой я искала внутренние рецензии. Нашла ту, где в годы застоя Леонтьев из журнала «Москва» советовал мне рукописи сжечь...

Вчера по ТВ видела зимние пейзажи. Оператора жалко: в такой ветренный холодный день снимал, а я сижу в тепле! Нечего ныть...

Прервалась: писали со Славой рассказ «Дева из автобуса». Потом он лег на часок поспать (с ночи он). Звонила я в «Урал» Исхакову: обещали повесть в № 12 или № 1, а нет. «Так мы уже третий номер сдаем без вашей повести». Нет бы позвонить, извиниться или вернуть, и с писателями обращаются, как с мусором. Нечего делать. Только Слава очень расстроился, ходит, вздыхает. Я стала его укорять: не все ведь плохо. Даша сдала «вышку» (высшую математику).

– Если б пессимизм был полностью Богом осужден, не включили бы в «Ветхий Завет» главу «Экклезиаст», где тоже о том, как напрасны все земные хлопоты.

Слава: – Венедикт – в переводе «благословенный», то же, что и Борух.

– Тогда понятно, почему Ерофеев Венедикт успел много написать до смерти (при своем алкоголизме). Благословенный.

24.01.01. Какие все-таки у меня чудесные братья! Отцу на операцию надо 4 тысячи. У меня нет, они знают, дали каждый по тысяче и одну еще – четвертую, мою, вскладчину собрали...

Л. А. Грузберг по телефону: «Они еще кассеты рожают (записывают)». Куда?

Наби вчера звонил, Слава поехал к нему – он дал еще две пары сапог (мне и сватье). Спасибо, милый Наби!!!