Ниоткуда с любовью

…Стояло начало декабря. Снег в этом году на удивление выпал рано и лежал толстым слоем, обещавшем, что зима затянется надолго. А на журфаке уже начались зачеты и студентов завалили рефератами, контрольными и коллоквиумами. Библиотека закрывалась в семь, и ровно в семь их выкинули за дверь, забрав книжки, которые не выдавались на дом. Ирма ныла, что теперь нормально не сможет подготовиться, потому что она не успела дочитать еще две главы, а времени слишком мало. Но Полина не слушала ее. Она шла по улице, разглядывая витрины и вывески вокруг с чувством освобождения и легкости. Каждый раз было одно и то же. За время подготовки к сессии она так успевала заучить саму себя, что глаза болели от постоянного напряжения, и поэтому на улице она давала им отдохнуть. Но сегодня ничего не получалось.

— Нам нужна встряска, — сказала она Ирме, даже не замечая, что прерывает ее речь на полуслове.

— Что? — осеклась Ирма и посмотрела на нее сбоку.

— Пошли, здесь недалеко кафешка новая открылась. «Армстронг», кажется.

— Ты издеваешься? Завтра философия…

— Ты все равно не сможешь подготовиться больше, чем готова сейчас. Пошли. Я чувствую, что если не зайду хоть на пять минут, то чокнусь.

И она решительно потащила подругу по улице. В их безумствах ей далеко не всегда была отведена роль заводилы, но сейчас была явно Полинина очередь.

Как только они вошли в кафешку, Полина поняла — они поступили правильно. В зале царила атмосфера Нового года, в воздухе витали приятные ароматы, тянущиеся от барной стойки, а из колонок фоном лилась праздничная музыка. Ирма замерла на мгновение, осматриваясь так же, как и Полина, но тут раздался какой-то крик, и на Ирму налетела девушка их возраста.

— Ирма! Я же тебя сто лет не видела!..

— Женька! — Ирма обернулась к Поле. — Это моя одноклассница, Женя. А это моя однокурсница Полина.

— Очень приятно, — небрежно бросила Женя, взглянув на Полли, — пойдемте к нам, у нас большой столик в центре.

— Там полно народу, а мы никого не знаем… — забеспокоилась Ирма, которую всегда волновали такие вещи.

— Ой, да ладно… — протянула Женя. — Мест хватит. Идем.

И она двинулась вперед, огибая барную стойку, а Ирма неловко затопталась на месте, оборачиваясь к подруге.

— Полин! — дернула она ее за руку.

— Что? — Орешина отвела взгляд от барной стойки. Ей показалось, что она увидела знакомое лицо.

— Ну идешь, нет?

— Конечно…

Полина пошла за Ирмой и Женей, но, проходя мимо барной стойки, не выдержала и обернулась. Он или не он? Темные глаза, челка, гангстерская шляпа, прямой нос, ухмылка.

Ладно, это все бред.

Она села за столик, на ходу знакомясь с кем-то, кого, смеясь, представляла им Женька. Новые знакомые шутили на ходу, красочно закуривали, закатывали глаза — несколько преувеличенно, пользуясь появлением новых людей в их компании, — но, впрочем, это было простительно. В этом месте — с огромной украшенной елкой до потолка и голосом Фрэнка Синатры, знакомым с детства, вкусно звучащим — это легкое позерство было вполне в тему. Здесь, казалось бы, только так и можно было разговаривать — на повышенных тонах, чтобы услышать и самому быть услышанным, и фон обстановки был крупно-снежен, невесом.

Женька забрала Ирму — поболтать об одноклассниках, а Полина села на свободное место с другой стороны и сразу оказалась зажатой между мраморно-ухоженной девушкой лет 20 с небольшим и высоченным нескладным парнем, громогласно обсуждавшим какой-то крученый гол. Села и сразу несколько растерялась, как бывает, теряешься поначалу в незнакомой компании, каждый человек в которой разговаривает с кем-то, но не с тобой.

И тут она увидела его. Он сидел практически напротив рядом с тоненькой девушкой с красивой улыбкой. Она вспомнила — их не представляли, Женька почему-то пропустила эту сладкую парочку.

У него был внимательный взгляд, и улыбка казалась знакомой (улыбался он не ей). Они смотрели друг на друга, быть может, с полминуты, изучая, а потом он неожиданно сказал:

— Привет.

— Привет.

— Я Дима.

- Полина.

Разговор шел не на повышенных тонах, разговаривали они нормально и при этом хорошо слышали друг друга. И сразу стало понятно, что вся эта шумиха и мишура под стать этой новогодней елке, под стать ситуации и атмосфере кафе.

— И откуда же вы материализовались, Полина? — проговорила девушка с красивой улыбкой. Свое имя она назвать не пожелала.

— Вероятно оттуда же, откуда и все.

— Вы Женина подруга?

— Нет, я подруга Ирмы. А она Женина одноклассница.

— А мы Женины однокурсники, — сказал Дима, опережая свою безымянную подругу, которая видимо что-то еще хотела сказать.

— А где вы учитесь?

— На РГФ.

— О, так вы переводчики?

— Будущие.

— А мы журналисты.

— О, наконец-то я вижу живого студента журфака!

— Я самая что ни на есть живая… — испуганно сказала Полина, и они рассмеялись.

В тот вечер они сидели долго. Подпевали Фрэнку Синатре, зачитывали вслух отрывки из книжек, которые стояли тут же, на книжных полках, рассказывали факультетские байки, пока Ирма не спохватилась и не заторопила Полину.