Ньирбатор (СИ)

— К вашему сведению, милорд, в дополнение к некоторым обрядам тёмные волшебники используют сексуальную энергию в качестве русла для магической, — заговорила я, придав голосу железо. — В очерках имеется немало таких обрядов. Будь я вашей поклонницей, я бы выбрала один из них. Вы так не считаете?

— Не поклоняешься, но служишь, — едко протянул Волдеморт. — Я дам тебе знать, когда обнаружу разницу, ладно?

Поднявшись, он вплотную подошёл ко мне. На мертвенно-бледном лице застыло яростное выражение. Жар в его глазах стал более злым, почти ненавидящим. Я уже пожалела, что не закрыла свой рот. Когда шла речь о тщеславии Волдеморта, он не понимал защитной реакции. Кроме того, он вспыльчивый и весьма злопамятный. «Выжить, — сказала я себе. — Единственнoe, что я могу cделать, это выжить».

— На колени.

Я задышала быстрее, несмотря на железную волю, с которой пыталась противостоять его приказу. Губы мои раскрылись, словно я собиралась возразить, но внезапно ноги подогнулись, и… я опустилась на колени. Глаза обильно повлажнели. Империус?! Проклятье! Тёмная башня вырисовывалась силуэтом на фоне слепящего солнца в окне. Я видела перед собой беспросветную черноту его брюк и слышала шелест простыней на своей кровати. Шелест, шлепок, приглушенное шипение. Что она там делает?..

Лорд поднёс руку к моей голове и... запустил пальцы в мои волосы. Настойчивость этого прикосновения потрясла меня до судорог. Лорд гладил меня по голове, грубовато перебирая мои волосы и массируя кожу головы. Мне пришлось бороться с желанием сжать пальцы вокруг его руки и показать ему, как мне нравится.

Затем я услышала самодовольный смешок. Подняла взгляд. Волдеморт внимательно смотрел на меня, глаза его сверкали расчётливо и кровожадно.

— Не пытайся обмануть Лорда Волдеморта, — прошептал он, а у меня по спине пробежал холодок от сочетания торжественности и фамильярности. — Не будь ты моей поклонницей, стал бы я с тобой церемониться?

Я тяжело сглотнула все свои ответы.

— Честнейшая, благopoднейшая ведьма... Безупpeчная репутация... Кpистально чиста... Нравственнo устойчива... — соловьем заливался Волдеморт. — Я видел, как ты вытерла лезвие об одежду покромсанного бастарда. Со мной не нужно притворяться. Здесь нет портрета твоего папаши... — Зрачки его глаз были расширены, взгляд сосредоточен и полон мрака. От озорной искры у меня сильнее забилось сердце. И я чувствовала непривычный жар его руки. Трудно было возражать ему, когда он прикасался ко мне. Картина, которая преследовала меня неделями, снова настигла меня. «Я определю твою участь, — говорил Василиск, — и ты примешь её с восторгом. А свою прежнюю жизнь стряхни как сон, теперь я — твоя жизнь».

— Я тебя напугал, да?

Я с трудом сдерживала внезапно подступившие слезы. Лицо у меня горело, огонь перекинулся в сердце. Бессилие. Безволие.

— Пожалуй, достаточно, — сказал Лорд с жестокосердной ухмылкой.

Словно во сне я поднялась, повинуясь взмаху его руки. И он тотчас схватил меня за шею и сжал. Я не противилась. Разум мой застыл. Взгляд Лорда выражал скорее любопытство, чем намерение.

— Я пока сам не знаю, хочется ли мне быть с тобой грубым или нежным. — Его пальцы на моей шее сжимались, но почти сразу же ослабляли хватку. Но суровые складки на лбу разгладились. — Можешь застегнуться до cамой шеи, но это всё равно не ocтановит меня, ecли я захочу. Ты служишь и поклоняешься мне, — с деловой расстановкой произнёс он, словно догму.

— Да, милорд, — выдавила я, чувствуя бархат его дыхания на своём лице и огонь его ладони на своей шее.

Когда он подтянул меня поближе к себе, я инстинктивно отодвинулась, пытаясь уклониться от его близости. А он протянул руку и расстегнул нижнюю пуговицу на корсаже платья.

— Это совсем ни к чему, милорд, — промямлила я с убедительностью обречённого человека. — Нам нужно готовиться к обряду.

Он молча занялся второй пуговицей. В его глазах была раскаленная докрасна бездна и она поглощала меня. Я прерывисто вздохнула, когда под его длинными паучьими пальцами четыре пуговицы проскользнули через петли. Все мои чувства сконцентрировались на нём, его руках, губах, его шепоте, его тени, властно падающей на меня.

— Я чую одуряющий запах страха, — прошептал Лорд, наклоняясь всё ближе, — и вожделения.

Тот поцелуй разом перечеркнул всё то, что было со мной после резни в Хостисе. Я боялась лишь одного: что сейчас Лорд оторвется от моих губ и исчезнет с Нагайной, растворится, перестанет быть... Поэтому я впивалась в его губы, отвечая на беспорядочные движения его языка, в исступлении чувствуя, что сама не смогу остановиться.

Казалось, он заполнил всё окружающее пространство собой, и я призывно выгибалась навстречу его рукам, блуждающим по моему телу. Ко мне вернулось ощущение нереальности. А вдруг за пределами Албанского леса больше нет ничего? А если я не никогда не выберусь?