Владимир Безымянный

НИРВАНА

«Профессиональный колдун с мировым именем из Москвы высылает рецепты тибетских монахов: вывод камней, песка, лечение гайморита, геморроя, облысения, импотенции, сах. диабета, зрения (вкл. катаракту). Лунный календарь, ясновидение, снятие любого колдовства, белая магия, лечебные молитвы. Гарантия — 100 %».

Из газет

Мертвая девушка лежала на спине, глядя в потолок остановившимися глазами. Кровь пропитала ковер, свернулась, и на середине ковра образовалось бурое пятно, очертаниями напоминавшее Гренландию. Нож вспорол брюшину, и разверстая рана зияла. Зрелище было не для слабонервных.

Кто это сделал — гадать не приходилось. Отброшенный к стене тремя пулями из маленького «вальтера» в углу комнаты скорчился молодой человек, почти юноша. Четвертая засела в стене — на нежно-розовых обоях темнела крупная точка.

— И ведь он, гад, и пробыл-то в квартире минут двадцать всего, сокрушался вахтер. — Я здесь скоро уже пятнадцать лет — с тех пор, как на пенсию вышел, и никогда даже прищепки бельевой не пропало. У нас народ обстоятельный живет, серьезный…

Павел Михайлович Строкач ругнулся про себя. В квартире два трупа, а этот чертов отставник вкручивает ему про прищепки. Серьезный народ! В их городе, типичном для ближнего Подмосковья, дом этот был известен всем и каждому. Раньше его величали «Дворянским гнездом», теперь же, когда все чины и звания смешались, здесь можно было встретить и удачливого коммерсанта, и дельца, и просто темную личность без определенных занятий. Именно этот словоохотливый привратник и обнаружил преступление, и вызвал милицию, и постарался избежать огласки, и обеспечил охрану места происшествия. Сейчас он шел бодрым и пружинистым шагом перед Строкачом, задерживаясь на мгновение на площадках и продолжая сыпать полезными сведениями. Строкач слушал его вполуха, поглядывая по сторонам.

Широкая лестница сияла безукоризненной чистотой. На этот счет здесь все было в порядке, и потому незакрытый шпингалет окна между вторым и третьим этажом немедленно бросился охочему до мелочей майору в глаза. Аккуратно, с помощью носового платка, он взялся за него. Шпингалет повернулся мягко, бесшумно, однако вахтер услышал — приостановился, бросил короткий недовольный взгляд.

Вот и четвертый этаж — последний. Справа осталась черная дерматиновая дверь с выпуклым глазком, за нею исходила визгливым лаем собачонка.

— Сюда! — сказал вахтер, и они переступили порог, оказавшись в небольшой прихожей. — Повезло вам со свидетелем, товарищ майор. Кабы не я…

Строкач подумал, что это и в самом деле так. Обреутов был из тех очевидцев и понятых, которые готовы вывалить перед следователем грязное белье всех, кого им приходилось знать на своем веку. Довольно противно, но небесполезно.

Владимир Лукич Обреутов, майор внутренних войск в отставке, невысокий, полный, туго накачанный жизненной энергией, главными своими достоинствами почитал привычку к порядку и лояльность по отношению к начальству. Он и Строкача «ел глазами» и даже «тянулся» перед ним.

— У меня все как на ладони, Павел Михайлович. Мышь не проскочит. Они беседовали в гостиной, большой комнате с выходом в просторную лоджию. — Сыщик этот, Усольцев, проследовал в девять ноль пять. Сказал, что приглашен к Минской. Я хотя и знаю его, но удостоверение проверил. Тоже мне, птица — частный детектив! — Обреутов презрительно сощурился. — Нас ведь инструктируют, что в районе происходит, кто в какой должности, кто новый появился, да и сам я привык кое-что подмечать. А Валерия — она со всякими людьми водилась. Конечно, и работа у нее такая, а все-таки надо бы с разбором, глядишь — и не было бы беды. Валерия ведь молоденькая, но собой видная, из хорошей семьи. Ну, это сами видите, дом в прошлом обкомовский, не кто попало жил.

— У вас все? — на всякий случай спросил Строкач.

— О жильцах. Вы знаете, товарищ майор, завсектором с третьего этажа уехал, а вселился туда некий Теличко. Новая экономика. Делец.

— А что? Плох жилец?

— Плох не плох, а вот не наш, и все тут. С бывшими секретарями все понятно — что и откуда, как-никак семьдесят лет страной правили. А эти? Все на продажу. Если раньше золотишком приторговывали, то теперь чего только не гонят через границу! Тут тебе и медь, и вольфрам, и скандий… Прямо таблица Менделеева.

— Он что, имеет отношение к производству цветных металлов? заинтересовался Строкач.