Нирваническое возрождение. Кровь захлестнула мир!

Старик покашлял и своей костлявой рукой приманил что-то из земли. Мутная подземная река внезапно взмыла вверх и поднялась на поверхность, после чего она уменьшилась в размерах и сомкнулась в кольцо, начав вращаться вокруг старика.

Следом старик указал на первую гору, где стояла курильница для благовоний, заставив её прилететь к нему. Она уменьшилась до размеров кулака. В её открывшуюся крышку затекли мутные жёлтые воды реки. Наконец курильница приземлилась на ладонь старика, вот только она больше не напоминала курильницу, а скорее кувшин для вина. Старик поднёс её к пересохшим губам и сделал глоток. А потом со странным блеском в глазах посмотрел на Мэн Хао.

— У тебя неплохая культивация, — похвалил он, — если бы не я, то сегодня секта с многовековой историей прекратила бы своё существование.

Старик коротким взмахом руки поднял из земли кристальный шар с душой Сюй Цин внутри. Зажав его двумя пальцами, он спросил:

— Хочешь её забрать?

От руки старика заструились усики чёрного дыма, которые быстро опутали кристальный шар. Появившиеся из тумана злые духи с жадностью смотрели на кристальный шар, словно им нестерпимо хотелось забраться внутрь.

При виде того, как задрожала душа Сюй Цин, сердце Мэн Хао дрогнуло.

— Чувствую исходящий от неё аромат перерождения, — хрипло продолжил старик, — должно быть, мои ученики пытались переплавить её для меня. Кто она? Твоя возлюбленная?

Мэн Хао вперил в старика взгляд, но ничего не сказал. Его сердце ныло от боли, а его самого колотила крупная дрожь.

— Не из болтливых, да? — просипел старик и начал медленно сжимать шар пальцами. С хрустом кристальный шар весь потрескался.

— Она моя возлюбленная! — произнёс Мэн Хао, не сводя глаз со старика.

— О, значит, ты пришёл не зря, — спокойно сказал старик. Почему-то аура смерти вокруг него внезапно стала плотнее. — Если бы ты не пришёл за ней, то я бы сначала пожрал её душу, а потом переплавил тело в целебную пилюлю для моей коллекции.

К этому времени наступила ночь, в небе показалась луна. Стоило на землю упасть первым лучам лунного света, как старик посмотрел вверх, и луну скрыла завеса чёрного тумана.

— К несчастью для тебя, ты пришёл совершенно зря. Хотя я всё же дам тебе шанс. — В его замутнённых глазах вспыхнул странный огонёк. — Используй свои лучшие божественные способности и магические техники. Если ты выдержишь один мой удар, то сможешь уйти вместе с её душой. Что скажешь?

Мэн Хао смерил испытывающим взглядом самого могущественного человека секты Чёрного Сита — истинного патриарха. Глубоко внутри он невесело рассмеялся. Ещё до прихода сюда он предполагал, что предстоящая схватка вряд ли пройдёт гладко. И всё же он пришёл. Если бы он отказался прийти сюда, то это пошло в разрез с его собственным Дао! К тому же он пришёл с мыслью, что ему будет не суждено вернуться!

"Если ты будешь жить, буду жить и я. Если ты умрёшь, умру и я... Это обещание". Мэн Хао втянул полную грудь воздуха и поднял руку. В его левом глазу вспыхнул яркий свет, а правый стал темнее ночи. Это была самая могущественная божественная способность, что ему удалось постигнуть на Корабле Мёртвых, наблюдая за тьмой и светом старика в доспехах.

Истинный патриарх Шести Дао поражённо уставился на Мэн Хао, когда в его правой руке заклубился чёрный и белый туман.

— Ого, это... — невольно сорвалось с его губ.

Он до сих пор не убил Мэн Хао, поскольку чувствовал в нём какое-то благословение. С его уровнем культивации истинный патриарх Шесть Дао мог предсказывать как угрозы, так и благословения. Сейчас он смотрел на Мэн Хао с таким же алчным блеском в глазах, как и десятый патриарх клана Ван. Он едва уловимо чувствовал в Мэн Хао нечто, что могло бы считаться невероятным благословением.

Пересохшие губы патриарха растянулись в жестокой улыбке. Он наблюдал, как чёрный и белый туман стремительно густеют, принимая форму двух жемчужин.

Чёрной и белой жемчужины!

Патриарх Шести Дао тотчас прищурился. Несмотря на его могучую культивацию, на его лице всё равно отразилось крайнее изумление.

"Это... Дао! Причём совсем непростое. Эти две жемчужины вызывают у меня чувство безграничности, словно в них хранится..."

Глаза Мэн Хао сверкнули, и он резко выставил перед собой руку. На самом деле он понятия не имел, как использовать жемчужины, но они всё равно являлись его самой могущественной магической техникой. Взмахом руки он превратил жемчужины в два луча света: чёрный и белый, которые помчались к патриарху Шести Дао.

В этот миг небо полностью лишилось красок. Во всём мире остался только чёрный и белый цвета. Остальных цветов больше не существовало!

"Небесное Дао! Это Небесное Дао не с Девятой Горы, а откуда-то из-за её пределов!!!"

Глава 701. Кровавый принц секты Кровавого Демона

"Чёрная жемчужина символизирует смерть, а белая — жизнь! Нет, не то. Белая жемчужина символизирует смерть, а чёрная — жизнь! Хм, и это тоже не то. Сколько в них воплощений Дао? Причина и следствие Кармы. Истины и ложь. Жизнь и смерть. Цикл реинкарнации. Небо и Земля..."