Нить надежды

— Да, шен грал, — ответила я, — и я рассчитываю не только на «Авис». Дайте мне карт бланш, и позвольте доказать мою преданность Императору. И вы получите Аудран через три стандартных месяца. Мою роль в операции афишировать не нужно.

Офицеры обменялись взглядами. Грал Тайдер обратился ко мне.

— Шени Ледариэн, условия, которые вы перечислили — это все? Есть еще что-то? И кроме того, как мы сможем отблагодарить вас после победы?

— Ну после победы, — я улыбнулась неопределенно, — у меня еще нет точных планов. Однако никакого особого вознаграждения мне не понадобится. То, что я делаю — я делаю из преданности Империи. Что касается условий… У меня еще два условия. Первое — точное и безоговорочное выполнение моих приказов во время операции. Второе… В Легионе служат четыре женщины. Если они сейчас находятся где-то в аудранском корпусе, я бы хотела, чтобы их доставили сюда. И чтобы они были со мной.

— Ну, это будет несложно выполнить, — с некоторым облегчением сказал Тайдер, — а что касается остального… Мы посовещаемся и сообщим вам.

У меня четыре более-менее приличных аффликтора… то есть, в смысле, конечно, это эсминцы, дурацкое название. Аффликтор, ударный корабль — куда лучше. Хотя эти корыта и не похожи на нормальные аффликторы вроде моей «Тени». Ну ладно, а на Аудране я нашла восемнадцать критических точек, удар по которым безнадежно разобьет армию и экономику. К счастью, эти идиоты догадались построить атомную энергостанцию, старье несусветное, правда, охраняют они ее тщательно. Наши гралы тоже поняли, что удар по этой станции будет крайне выгодным. Так они еще и орбиту не очистили… Ну ничего, этим займется «Авис». Он же нанесет и удар по атомке. И еще вот по этим двум точкам. Остальные придется распределить между эсминцами. Главное — скорость…

На «Ависе» сейчас тренируются легионеры-пилоты и уни. Я не смогу одновременно бить по точкам и командовать операцией. Хорошо бы, конечно, раздвоиться…

Я пока еще даже не знаю, согласятся ли гралы… да согласятся,конечно, куда им деваться-то…

Вызов.

— Сэни Ледариэн, женщины прибыли.

Я хотела вскочить, но вовремя сдержалась.

— Пусть пройдут в мою каюту.

Сердце колотится. Я все же встала. Не может быть… просто не может. Только не разреветься.

Дверь открылась. Ярким рыжим пламенем качнуло в глаза.

Она по-прежнему не стрижется коротко.

За ней — длинная стройная фигура, серо-голубоватые глазищи. Почти и не узнать! А вот тебя я не рассчитывала увидеть.

— Мика… — прошептала я, — Лус…

— Синь? — неуверенно сказала Мика. Глаза ее дико расширились. Не знаю уж, что им сказали… но меня они явно не ожидали встретить.

Через секунду мы — все трое — крепко сцепились в объятии.

Так же не бывает! Так просто не бывает…

Потом я откачнулась и просто смотрела в их лица. Просто смотрела. И они смотрели на меня.

Они изменились. Лус вообще трудно узнать. Из девчонки она превратилась в женщину, выглядела, пожалуй, куда постарше своих двадцати… четырех? Нет, уже двадцати пяти. Светлая кожа будто натянута на высоких скулах. Глазищи — те же, а вот лицо будто состарилось. Морщин еще нет, но похудело как-то, стало сухим и строгим, никаких там ямочек, никакой полудетской округлости.

Мику можно узнать по волосам. Неповторимая наша. И лицо все то же — красивое. Модель. Камуфляж ей, кстати, всегда здорово шел, куда лучше лазоревой парадки, к ее-то светло-рыжим лохмам. Только в глазах что-то взрослое очень. Цинизм, что ли… Выражение такое — все люди, мол, твари, весь мир бардак.

— Сядем, девчонки, — сказала я полушепотом. Мне по-прежнему хотелось разреветься.

— А где… остальные?

— Кари замужем, трое детей, — Мика усмехнулась, — она и не воевала нисколько. На Серетане осталась.

— Следовало ожидать. А Глин?

— Глин, — Мика отвела взгляд, — погибла.

Я помолчала, справляясь с эмоциями. Что ж… они могли погибнуть все четверо.

— Она сразу почти, — тихо сказала Лус, — в первой операции… на Беллароне. Сбили ее, не успела…

— Понятно.

— Синь, а ты…

— Я вам все расскажу. Лус, а я думала, ты тоже сразу замуж выскочишь, за Элджи… У вас ведь уже…

— А Элджи нет, — спокойно ответила Лус. Снова сжалось сердце.

— Тоже… погиб?

— Он был расстрелян, Синь. Ты и этого не знаешь? Он же участвовал в мятеже на Беллароне. Его эти… перевербовали. Ты с ним ведь на базе работала? Ну да, понятно, что ты не знала…

— Адоне! — прошептала я.

Пилот, который должен был открыть мятежникам вход в ангары, пароли… Единственный на Базе, кому я доверяла, как самой себе. «Синь, тебе помочь?» А он ведь и не знал, что я агент… не знал, до последней минуты, пока я сама не сказала ему. Теперь понятно, почему он задержался, не пошел к начальнику, почему меня не освободили. Я не в обиде, конечно, не мог же он из-за меня заложить всех… перевербовали. Да нет, почему-то я не верю, Лус, что его перевербовали. Он сам так захотел. Он сам нашел их и предложил помощь. Если не вообще он организовал этот мятеж — хотя это вряд ли.