Нити судьбы (СИ)

— Милена, ты помнишь, что обещала мне после того, как ты вернёшь свою память?

— И ты здесь? — недовольно смотрела я на Рейфа.

— Конечно. Я терпеливо ждал всё это время, пока ты придёшь в себя. Так, ты помнишь своё обещание?

— Помню. Как о таком забудешь? Народ, — обратилась я к присутствующим. — Притащите что-нибудь острое, а то, ведь, он не отцепится.

Мне дали нож. Я сделала надрез на руке и протянула её Рейфу. Он с такой жадностью стал слизывать кровь, как ребёнок сосёт грудь матери. Не очень, наверное, подходящее сравнение, но мне другого в голову не пришло. И я чувствовала, что эта процедура становится привычной. Ужасно, но — правда. Те, кто находились здесь, отнеслись к происходящему абсолютно спокойно. Как будто они каждый день видели, как один человек даёт свою кровь другому. Только Кай злился, но это понятно. Я про себя даже немного позлорадствовала на этот счёт. Ведь, когда я Каю впервые рассказала о Рейфе, он только радовался, что у меня появился, можно сказать, телохранитель. Но, он тогда совершенно забыл о другой стороне этих отношений. Вот, и пусть теперь злится.

— А теперь, вы можете все уйти отсюда? — спросила я, когда Рейф получил то, что так сильно хотел.

— Все? — переспросил Кай. — Ты знаешь, что это — невозможно, котёнок.

— Знаю. Но, ты же, Кай, останешься?

— Разумеется, — улыбнулся он. — Об этом могла и не спрашивать.

Когда все ушли, и мы остались вдвоём, я показала Каю шрамы на своей правой руке и произнесла:

— Знаешь, откуда они? Я всегда была твёрдо уверена, что в детстве я сильно упала с велосипеда. Но, это не так. Я сама когда-то так разодрала себе руку, что на ней навсегда остались шрамы.

— Сама?! — поражённо уставился на меня кукловод. — Но, зачем?!

— В чувство себя приводила таким образом, — невесело усмехнулась я.

А потом я начала рассказывать Каю обо всём том, о чём узнала. Старалась говорить спокойным голосом, но, то и дело, срывалась, когда рассказывала о многочисленных детских смертях; о смерти мамы; о том, что сделал Самаэль в лаборатории.

— А Аббадон, ведь, был прав, когда сказал, что я убила свою мать, — сказала я после рассказа. — Он не соврал. Я, действительно, её убила. Я…

— Это была не ты, а Адалисса! — прервал меня Кай. — Это она убила твою мать, а вовсе не ты. Тебе не в чем себя винить.

— Хотела бы и я так думать, — вздохнула я. — Я, кстати, вспомнила один случай, когда в «Шисуне» встретила иллюзию самой себя, которая мне сказала: «Ты не сможешь ничего сделать. Не сможешь стать для него тем, кем желаешь стать. Не сможешь! Потому что ты сама уничтожила всё!». Я не знаю, про кого она говорила, говоря, что я не могу для него кем-то стать, но про остальное… Она имела в виду, что я пожелала смерти всем, кого знала. Я уничтожила всё! Пусть все эти люди и заслуживали смерть, но… не такую! Такую я не пожелала бы даже самому злейшему врагу!

— Котёнок…

— Да знаю я! Прошлого не вернуть и не изменить. Только я вот теперь думаю… А правильно ли я сделала тогда, когда доверилась Крису… то есть, Самаэлю? Что он сделал, чтобы усыпить во мне кровь демона? Адалисса сказала, что он нарушает закон мироздания. Что это могло значить?

— Об этом знают только Адалисса и Самаэль. Я не думаю, что после того, как ты всё узнала, они будут от тебя что-то скрывать.

— Не знаю. От этих двоих можно всего, что угодно ждать.

Мы немного помолчали, а потом я спросила:

— Ты ещё не пожалел о том, что связал свою жизнь со мной?

— Нет, — спокойно ответил он.

— Почему? От меня, ведь, одни неприятности. Я, как дура, вечно во что-то впутываюсь. Не умею держать свой язык за зубами. Рядом со мной постоянно ошиваются всякие опасные подозрительные личности. И я даже к людям-то отношусь с большой натяжкой! И ты говоришь, что, всё равно, не жалеешь?

— Котёнок, если я когда-нибудь и пожалею (что маловероятно), то ты первая об этом узнаешь. А сейчас, тебе надо отдохнуть.

— Какой «отдохнуть»?! Я двадцать часов проспала!

— Ты не спала — ты вспоминала, а для организма это большая разница.

— Всё равно, отдыхать не хочу. И ты прекрасно должен это чувствовать. Единственное, чего я сейчас хочу, это просто быть рядом с тобой и всё. Больше мне ничего не нужно.

Я оказалась у Кая на коленях. Но, я не была против такого поворота событий. Тем более что поцелуи Кая, которыми он начал покрывать мои губы, лицо и шею, будили во мне такое желание, что хотелось выть от нетерпения.

— Котёнок, нам надо остановиться, — неожиданно прервал ласки парень.

— Почему?! — возмущённо воскликнула я.

— Потому, что я, всё-таки, не железный. Если мы продолжим, то я не могу гарантировать, что смогу сдержать себя в руках. Ты понимаешь, о чём я?

— Да. Я же не глупая. Но, Кай, послушай меня. Что, если я не хочу, чтобы ты сдерживал себя? Что, если я сама этого хочу?

— Ты точно уверена, что хочешь? — осторожно спросил он. — Ведь, твоё желание может быть просто результатом стресса от возвращения памяти. Не пожалеешь потом?

— Не пожалею, — обвила я руками его шею. — Если с тобой, то я ни о чём не пожалею.