Нюма, Самвел и собачка Точка

— Да, — согласился Нюма. — Теперь язык придержи. А то все: сраная власть, сраная власть. Стукнет на тебя куда надо, узнаешь.

— Ты тоже подумай, — серьезным тоном ответил Самвел. — Кто недавно говорил, что народ голодает, а мэр со своими подхалимами жрут черную икру на вечеринках у банкиров? Не ты?

— Во-первых, мне рассказал участковый Митрофанов. Его племянник работает в «Астробанке», на Невском, — также серьезно ответил Нюма. — А во-вторых, при том разговоре у нас еще не было Точки.

И вновь собачонка шлепнула по полу хвостиком и слегка тявкнула.

— Сейчас, сейчас, — заторопился Нюма, — горячая еще каша, обожжешься.

«Ну что он тянет, старый пердун? Плеснул бы кашу в мою банку и дело с концом, — в нетерпении думала собачка Точка. — А то еще уговорит волосатого отведать кашу. И мне объедки достанутся… Не впервые такое случается. Сколько раз прежде вороны из-под носа уносили корочку? А кошки? Те вообще измывались. Выгнут спину; шипят. Сами не едят — им только бы собачонке ничего не досталось, фашисты какие-то эти кошки. Так и Нюмка — уговорит волосатика соблазниться манной кашкой, вот-вот уговорит. И надо было волосатику выйти на кухню в такой момент! Что ему не спится?»

И Точка, в страхе от подобного поворота событий, подняла мордочку и громко залаяла. По-взрослому, от души…

— Ну вот еще! — воскликнул Нюма и плеснул кашу в порожнюю банку из-под балтийской селедки. — Ешь, если не терпится!

Точка рванулась к банке, сунула мордашку и тотчас отпрянула. Посмотрела на Нюму и виновато проскулила.

— А-а-а… Обожглась! Я что говорил?! — торжествовал Нюма. — Дура ты, Точка, а не Маргарет Тэтчер.

— Инстинкт подавляет ум. С инстинктом бороться трудно, — важно заметил Самвел. — Вот ты, Нюма, когда-нибудь имел дело с женщиной, умом понимая, что этого делать не надо?

— Еще сколько раз, — с готовностью соврал Нюма.

— Вот! — удовлетворенно проговорил Самвел. — Ты человек с институтским образованием. Так что ты хочешь от маленькой собачки?

Нюма пожал плечами и снял с полки тарелку для себя. Выложил остаток каши, достал ложку и пододвинул табурет.

— Что у тебя сегодня на завтрак? — поинтересовался Нюма.

— Аппетита нету. Чай выпью и все, — нехотя ответил Самвел.

— Спина болит?

— Нет, ара. Сегодня не болит… Чай выпью и уйду. Дело есть… Кстати, сегодня должна прийти твоя дочка за деньгами. Я тебе оставлю, отдай ей.

— Как хочешь, — буркнул Нюма и, не удержавшись, добавил: — Где это тебя носит, интересно?

— Ара, дело есть, дело.

Самвел сидел, сунув руки в карманы брюк и скрестив жгутом тощие ноги.

— И сидишь, как шпана, — Нюма принялся за свой завтрак. — Может, ты связался с какой-нибудь шайкой? Так и скажи.

— Связался. С тамбовскими. И с этими, как их… Забыл. — Самвел выпрямил ноги и воскликнул в голос: — Вот обжора! Все уже слопала.

Нюма взглянул на собачонку. Точка подняла голову над пустой банкой и виновато смотрела то на одного хозяина, то на другого…

— Отдохни! — прикрикнул Нюма. — Так ты нас пустишь по миру. Отдохни!

Точка покорно отошла к стене и улеглась, положив голову на вытянутые лапы. «Что может быть вкуснее манной каши на сухом молочном порошке? — думала она. — Только кусочек кровяной колбаски, которой угостил ее волосатик вчера, прежде чем исчезнуть на весь день. Жаль, каши было маловато. Почему-то всегда вкусной еды бывает маловато. Что делать, приходится мириться, если сегодня в стране так ужасно с продуктами питания. У многих людей и этого нет, вон сколько их ошивается по мусорным бакам, отнимают корм у собак и кошек. С каким удовольствием они бы поели такую кашу».

И Нюма думал, что каша удалась на славу. Он искоса посмотрел на соседа.

— Ара, не хочу я твою кашу, — буркнул Самвел. — Могу тебе кусок колбасы отрезать.

— Кровяной? Буду с голоду умирать…

— Ладно, ладно. Слышал уже, — перебил Самвел. — Проверну одно дело, тогда угощу тебя другой колбасой. Помнишь, при той власти была «отдельная» за два двадцать. Или «докторская» за два девяноста…

Нюма молчал. С некоторых пор воспоминания о «той» жизни его выводили из себя. Точно ворошили память об украденном, дорогом для сердца, предмете. Случается, так привыкаешь к чему-то, привыкаешь, и вдруг оно исчезает. А тебе подсовывают новое, непонятное и чужое. При этом лично тебя никто не спрашивает — хочешь ты этих перемен или нет. Потому как ты для них тварь бессловесная. Его давно раздражали всякие диссиденты, самозваные борцы за его, Нюмино, счастье. Болтуны и бездельники. Особенно это проявилось сейчас, когда наступила их власть, — разодрали страну на куски и растащили по своим углам, демократы сраные… Почему именно ему досталась такая старость? Не могли подождать несколько лет, пока он соединится со своей Розой?!

— Ты только обещаешь, — наконец произнес Нюма и положил в раковину тарелку из-под каши.

— Что я тебе обещал? — встрепенулся Самвел. — Когда?

— Только что. Обещал какое-то дело провернуть и меня отблагодарить.

— А-а-а, — Самвел наморщил лоб, отчего его вытянутое лицо стало похоже на печеный баклажан. О чем ему Нюма незамедлительно сообщил.

— Ты тоже не красавец, — без обиды проговорил Самвел.