Нюрнберг вне стенограмм

«Упертый служака» до мозга костей, никогда не хватавший звезд с неба, но все же дослужившийся до полковника (и очень этим гордившийся), Эндрюс всегда позиционировал себя как приверженца строгой дисциплины, тем более когда под его началом оказались люди, занимавшие высшие посты в Германии, в т. ч. пятеро, носивших высшие воинские звания. Это был его звездный час: он – американский полковник, всегда в безупречно выглаженной форме, в лакированном подшлемнике, с обязательным стеком в руке – мог показать свое превосходство над людьми, решавшими когда-то судьбы сотен тысяч и миллионов человек. Теперь они зависели только от его воли. Он всегда делал вид, что объективен, но ненавидел своих подопечных – это была ненависть маленького человека перед личностями, пусть даже эти личности и были военными преступниками. Позже Карл Дёниц скажет, что ему снились кошмары, главным действующим лицом которых был полковник Эндрюс.

Полковник вдохновенно проводил многочисленные совещания с сотрудниками, стараясь регламентировать каждый шаг заключенных, довести режим их содержания до идеала. И конечно же, исключить возможность самоубийства. Показатель его компетентности: из 24 заключенных двое (т. е. более 8 %) покончили с собой – «смертный приговор» любому тюремщику. При этом он обладал неограниченными возможностями – как в финансах, так и с юридической точки зрения (ни о каких правах заключенных речь не шла). Например, Эндрюс настоял на том, чтобы заключенные спали, вытянув руки поверх одеяла, во время прогулок каждый день обыскивались камеры, в камерах для свиданий (и переговоров с адвокатами) были исключены личные контакты, он решал, кто с кем будет сидеть за обеденным столом, когда гулять и т. д.

Осенью 1946 года из-за болезни жены Эндрюс подал рапорт о переводе в США и 31 октября был официально зачислен в штаб военного округа в Вашингтоне. В 1948 году он окончил Школу стратегической разведки и был переведен на военно-дипломатическую службу. В 1948–1949 годах он занимал пост военного атташе в Израиле, в 1949–1952 годах – в Бразилии. На этом поприще он никак себя не проявил, и наверху сочли за благо отправить бывшего тюремщика и никакого генштабиста/разведчика 30 апреля 1952 года в отставку. На «заслуженном отдыхе» Эндрюс жил в Такоме (штат Вашингтон), получил степень бакалавра искусств в области делового администрирования и даже стал профессором местного частного Университета Пьюджет-Саунда. В 1969 году он опубликовал книгу воспоминаний I was the Nuremberg Jailer («Я был нюрнбергским тюремщиком»), а в следующем – The Infamous of Nuremberg

(«Печально известный Нюрнберг»). Бёртон К. Эндрюс умер от рака 1 февраля 1977 года, как написала New York Times 3 февраля того же года «в армейском медицинском центре Мэдигана. Ему было 84 года… В последние годы полковник Эндрюс вел безуспешную кампанию за освобождение Рудольфа Гесса, последнего оставшегося заключенного тюрьмы Шпандау».

На многочисленных фотографиях можно видеть солдат всех четырех стран-победительниц у входа во Дворец юстиции. Однако это лишь почетные караулы – как-никак трибунал был международным, а четыре флага над входом и союзные контингенты должны были это подчеркивать. Все обеспечение (в т. ч. питанием, жильем и транспортом) персонала, участвовавшего в организации бесперебойной работы процесса и тюрьмы, а также журналистов, было возложено на военные власти, т. е. на штаб 3-й армии генерал-лейтенанта Люсиана Траскотта. В распоряжение Эндрюса для охраны тюрьмы и Дворца юстиции (поскольку он отвечал за весь судебно-тюремный комплекс)[7] первоначально была выделена недоукомплектованная рота 1-го батальона 26-го пехотного полка 1-й пехотной дивизии, к которой после начала собственно слушаний присоединились солдаты из состава 802-й и 821-й рот военной полиции все той же 1-й пехотной дивизии. Людей катастрофически не хватало – на попечении Эндрюса было 250 заключенных, а также немецкие военнопленные, которые выполняли работы по ремонту и содержанию комплекса. Полковник постоянно обивал пороги командования, и в конце концов ему был выделен дополнительный контингент из состава 3-го батальона 26-го пехотного полка, одновременно в штаб Эндрюса был зачислен и командир этого батальона полковник Джон Т. Корли. Принципиальные переформирования охраны Нюрнбергского судебно-тюремного комплекса произошли в апреле 1946 года, когда личный состав был заменен чинами приданного 26-му полку 793-го батальон военной полиции[8]

: роты А и В занимались патрулированием города, а рота С охраняла Дворец юстиции. 793-й батальон послужил основой для 6850-го отряда внутренней охраны, в который кроме военных полицейских входили также капелланы, юристы, врачи (за физическое здоровье заключенных отвечал доктор Людвиг Пфлюкер), дантисты, психиатры (Дуглас Келли, Густав Гилберт[9], Уильям Данн), водопроводчики, плотники, каменщики, электрики и т. д.[10]