Нюрнберг вне стенограмм

За прошедшие 78 лет кто только не пытался оспорить решения Нюрнбергского трибунала: даже сегодня появляются публикации, в которых предпринимаются попытки поставить под сомнение его приговор. В качестве аргументов обычно используются процессуальные огрехи и юридические тонкости, вроде того, что Устав Военного трибунала был принят уже после войны, а ранее не было закрепленной законом ответственности за подобные преступления. Но и такие люди кривят душой. Ведь возникает вопрос: а для чего, собственно, происходит жонглирование юридическими терминами? Какова цель? Не отменить же приговор тем, кто был осужден трибуналом? Но ведь они являются военными преступниками, это ни у кого сомнений не вызывает. Например, тот же Ганс Фриче, который был оправдан на этом процессе, позже, в 1947 году, уже немецкой судебной палатой был за свои деяния в годы Третьего рейха приговорен к 9 годам трудовых лагерей и пожизненному запрещению заниматься журналистикой или преподавательской работой. Цель, конечно же, другая – добиться ревизии истории и реабилитации нацизма. Поскольку в осуждении национал-социализма как идеологии и гитлеровского государства как режима и системы именно Нюрнбергский процесс сыграл главную роль. В действительности в Нюрнберге народы судили нацизм и лишь формально – конкретных 22 человека.

Для простого осуждения руководителей нацистского режима никакой необходимости в создании столь представительного трибунала не было. Их преступления были настолько очевидны, что было достаточно и обычного трибунала без столь колоссальной доказательной базы. Уинстон Черчилль вообще предлагал – в чем встретил поддержку американцев – составить список из 500 военных преступников, которые должны были быть казнены вообще без суда в тот момент, когда они попали бы в руки союзников. А архиепископ Йоркский прямо заявил: «Я бы хотел видеть этих людей вне закона… Те, кто поймает их, должны после установления личности сразу же предать их смерти». Как и показали прошедшие после войны процессы американских, британских, французских, советских, югославских и многих других военных трибуналов, которые вполне успешно смогли доказать вину множества военных преступников и вынести соответствующий ей приговор. Мало того, на скамье подсудимых в Нюрнберге оказались также люди, преступления которых были тесно связаны с конкретными странами: Ганс Франк залил кровью Польшу, Артур Зейсс-Инкварт делал то же на посту имперского комиссара Нидерландов. И если заместителя Франка Йозефа Бюлера повесили в Кракове по приговору польского суда, то вполне можно предположить, что стало бы с его шефом, окажись он рядом.

Однако советская сторона, и прежде всего И. В. Сталин, видела в процессе совершенно другое мероприятие. Еще по политическим процессам конца 1930-х годов было известно, что судебный процесс предоставляет прекрасную возможность довести до общественности доказательства совершенных преступлений. Причем эти доказательства, пройдя через суд и будучи им признаны, уже чрезвычайно сложно подвергать сомнениям, для этого нужно, как минимум, еще одно такое же масштабное и серьезное мероприятие. Показать сущность нацистского режима и был призван процесс. И, несмотря на то, что англичане и в какой-то мере американцы постоянно пытались свернуть его в формальное русло стандартной процедуры, т. е. суда над конкретными людьми, процесс своей цели достиг.

Левая сторона скамьи подсудимых. В первом ряду: Герман Геринг, Рудольф Гесс, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель; во втором ряду: Карл Дёниц, Эрих Рэдер, Бальдур фон Ширах, Фриц Заукель

На тот момент ни одна из национальных судебных систем не имела опыта суда не над конкретными обвиняемыми, а над явлением, режимом. Поэтому и пришлось собирать главных военных преступников. Даже такое новшество Нюрнбергского процесса, как признание преступными ряда нацистских организаций, пришлось вводить с оглядкой на «личности»: преступными (и, следовательно, виновными) признавались фактически не сами организации, а люди, в них состоявшие. Именно поэтому, как следует из текста приговора, признана преступной не нацистская партия, а ее «руководящий состав», т. е. лишь «амтслейтеры, которые были начальниками отделов в аппарате рейхслейтунга, гаулейтунга и крейслейтунга», не СС, а «все лица, которые были официально приняты в СС, включая членов “Общих СС”, войск СС, соединений СС “Мертвая голова” и членов любого рода полицейских служб, которые были членами СС», и т. д.