Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Председатель: Благодарю вас, сэр Дэвид. Желает ли д-р Роршейдт высказаться? Простите, господин Джексон. Как я понял, сэр Дэвид выступал и от вашего имени и от имени Французского обвинения?

Джексон: Я присоединяюсь полностью к тому, что сказал сэр Дэвид. Я хотел бы добавить только несколько слов.

Председатель:

Д-р Роршейдт, сначала выступит г-н Джексон.

Джексон: Я не буду повторяться, ибо полностью присоединяюсь к тому, что было сказано. Суд получил три ходатайства. Одно из них касается вторичного обследования. Я не буду уделять этому вопросу много времени. Я думаю, что мы и так создали благодаря этому обследованию целую медицинскую историю, привлечено к экспертизе семь психиатров, представляющих пять наций. Все они пришли к полному единодушию в данном обследовании. Такого единства мнений нелегко достигнуть.

Единственный уважительный довод, на котором можно остановиться, это то, что очень мало времени уделялось обследованию, но я хочу обратить внимание судей на то обстоятельство, что это утверждение не соответствует действительности, так как в нашем распоряжении были наблюдения, сделанные во время заключения Гесса в Англии начиная с 1941 года, равно как заключения американских врачей с начала его заключения в Нюрнберге. Все обследования совпадают в своих выводах. Таким образом, это более полное медицинское обследование, чем в обычных случаях.

Следующее ходатайство касалось его заочного суда. Я не буду тратить время на рассмотрение этого вопроса. Я хотел бы сказать, что нет никаких оснований для его заочного суда, если его нельзя судить обычным образом. Если его нельзя судить, тогда его вообще не нужно судить. Это все, что я могу сказать по этому поводу.

Я хотел бы обратить ваше внимание на то, что тот единственный факт, с которым можно считаться, это требование отсрочки дела Гесса. Мы все одного мнения по этому вопросу, что потеря памяти Гессом помешает ему ответить на вопросы и защищаться. Это может послужить препятствием к ведению его защиты, и если он будет стоять на своем, то в данном случае перед защитником будет стоять трудная задача, потому что Гесс отказался подвергнуться лечению. Я хочу представить суду отчет майора Келли, американского психиатра, который занимался им со времени приезда в Нюрнберг.

Гесс отказался подвергнуться самому элементарному курсу лечения, отказался пройти через самые обычные исследования, как, например, анализ крови и прочие исследования, и принимать лекарства. Он говорит, что он подвергнет себя лечению только после процесса. Все психиатры согласны, что его болезненное состояние вызвано истерией, если его заболевание вообще является действительной потерей памяти. Чтобы вывести его из этого состояния, были предложены такие простые лекарства, которые принимают от бессонницы. Однако мы не давали ему, наконец, лекарств даже самых безвредных ввиду его возражений. Так как мы знали, как бы безвредны они ни были, а по статистике майора Кэлли на 1 000 случаев применения медикаментов не было ни одного несчастного, все же мы считали, что, если через месяц после этого его убьет молния, нас все равно будут обвинять в его смерти. Поэтому мы не применяли ни одного способа лечения.

Но я считаю, что человек не может заявлять Трибуналу, с одной стороны, что его амнезия мешает подвергнуть его суду, а с другой стороны, отвергать все предложения о лечении, которые, по заключению врачей, могли бы принести пользу. Гесс находится в стадии добровольных опытов со своей потерей памяти. В Англии он якобы сказал, что симулировал потерю памяти в прежнее время. В течение некоторого периода в Англии он перестал утверждать, что лишился памяти. Затем снова вернулся к этому. Теперь, конечно, трудно сказать, что Гесс будет помнить и что он не будет помнить. Его амнезия не полная, и она не может всецело стереть его индивидуальность и воспрепятствовать его защите.

Мы считаем, что пока Гесс будет отвергать простые обычные способы лечения, если даже его амнезия действительно имеет место, то у него нет оснований утверждать, что он не в состоянии предстать перед судом. Мы считаем, что судить его нужно, и не заочно, а в порядке этого процесса.

Биддл: Разве сам Гесс не утверждает, что его можно судить?

Джексон:

Я не уверен в этом. Мы его неоднократно допрашивали, допрашивали и при помощи других подсудимых, но я не решаюсь сказать, что он сейчас утверждает.

Я не вижу, чтобы это ему причиняло какие-либо неприятности. По правде говоря, я сомневаюсь в том, чтобы он хотел отсутствовать, но я не решаюсь говорить за него.

Председатель: Г-н Дюбост[205] хочет что-нибудь добавить?

(Г-н Дюбост заявляет, что ему нечего добавить.)