Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Редер: Нет, здесь как раз речь шла не о доступных всеобщему обозрению огневых средствах, а, как я недавно сказал, об установке орудийных платформ, о переброске орудий с Северного моря на Балтику. Это делала специальная команда, работавшая под непосредственным руководством начальника штаба военно-морского флота.

Файф: Обратимся к следующему периоду: 1923—1927 гг. С 1925 до 1928 гг. вы были начальником военно-морской базы на Балтийском море, не так ли?

Редер: Да.

Файф: Второй раздел, связанный с экономическим вооружением и составленный капитаном Шустером, озаглавлен: «Тяжелые условия для работы». Это относится к периоду с 1923 по 1927 гг., то есть до того, как вы стали главой военно-морского флота.

«У нас всегда было много трудностей внешнего характера, помимо трудностей, связанных с Тебегом, — трудности, связанные с маскировкой нашей задачи и работы, отдаленность отдельных помещений, где производилась работа, невозможность разрешения даже незначительных вопросов по телефону и необходимость избегать, по мере возможности, письменной корреспонденции или, во всяком случае, проводить ее под видом переписки личного характера, употребляя вымышленные имена и коды».

Разве вы не знали о применении этих методов при осуществлении вышеупомянутой программы?..

Прошу вас, далее, обратиться вновь к странице 126 — страница 28 английской книги документов — и просмотреть резюме капитана Шустера, относящееся к четвертому периоду.

«Вооружение проводилось под руководством имперского кабинета в замаскированной форме. (Это период, начиная с 1933 года и кончая 1935 годом, когда вновь была введена всеобщая воинская повинность.)».

Согласны ли вы с тем, что капитан Шустер дает правильное описание методов, применявшихся вами с 1933 по 1935 гг.? Вы соглашаетесь с тем, что это правильная характеристика вашей деятельности в период с 1933 по 1935 гг.?

Редер: Безусловно. Я делал это так, как мне приказывал глава государства, а глава государства был чрезвычайно заинтересован в том, чтобы не допускать никаких перегибов, так как он не хотел, чтобы это помешало его намерениям достичь соглашения с Англией. Он считал, что не следует производить впечатление, будто бы мы осуществляем вооружение в больших масштабах.

Файф: Вы уже разъяснили это. Обратите внимание на следующее, подсудимый. Речь идет о той форме маскировки, которую вы применяли во время переговоров о военно-морском соглашении. Вы хотели, чтобы никто не знал о тех шагах, которые вы предпринимали в нарушение соглашения, и насколько далёко вы в этом зашли! Нет никакого сомнения в том, что вы хотели добиться морского соглашения, не разглашая того, что вы делали, не так ли?

Редер: Мы не хотели путем разглашения этих мероприятий без всякой нужды нарушать хорошие отношения с Англией.

Файф: Я лишь хочу, прежде чем мы покончим с этими трудами по военно-морским вопросам, задать вам вопрос относительно другой книга. Вы знаете, что полковник Шерф предполагал написать книгу по истории германского военно-морского флота. Вы разрешили полковнику Шерфу иметь доступ к архивам военно-морского флота. Но, помимо этого, вам ничего неизвестно о его работе, не так ли?

Редер: Я не отдавал никаких приказов в этом направлении. Он получил приказ от фюрера, и поэтому я разрешил начальнику архивов морского флота помогать этому полковнику.

Файф: Вам был задан вопрос об эсминцах, о вашем обзоре за сентябрь 1933 года. Это был длинный документ — по вопросу о маскировке вспомогательных крейсеров под транспортные суда типа «О». Правильно ли резюмирую ваш ответ? Вы признали, что эти нарушения договоров действительно имели место, но в каждом случае вы заявляли, что эти нарушения были незначительные. Это правильно передает содержание вашего ответа, не так ли?

Редер: Нет.

Файф: Вы помните, что в составленном вами документе был большой список?

Редер:

Да, конечно.

Файф: Быть может, я ошибаюсь, но, насколько я понял, вы признали, что все это имело место, однако вы сказали, что это были лишь «незначительные нарушения».

Редер: Да, конечно, это были маловажные действия.

Файф: Я хочу спросить вас об одном вашем офицере — вице-адмирале Асмане. Вы доверяли этому офицеру?

Редер: Он был очень способным историографом.

Файф: Может быть, вы ответите на мой вопрос. Являлся ли он офицером, к которому вы питали доверие?