Нюрнбергский процесс, сборник материалов

«Предположения германского министра иностранных дел о том, что эта забастовка была организована британскими агентами, были энергично опровергнуты Вастианини. Это были итальянские коммунисты. Имперский министр иностранных дел ответил, что в этом случае только самые безжалостные методы принесут хороший результат».

Далее говорится:

«Он не хотел говорить об Италии, а предпочтительно об оккупированных территориях, где, как было доказано, мягкими методами ничего нельзя было добиться при попытке достичь соглашения. Тогда германский министр иностранных дел развил свою мысль, сравнив события в Дании и Норвегии. В Норвегии были приняты жестокие меры, которые вызвали, в особенности в Швеции, энергичные протесты. В Греции также нужно будет принять жестокие меры, если греки будут сопротивляться. Он придерживается такого мнения, что демобилизованные греческие войска должны быть немедленно вывезены из Греции и что грекам нужно показать с железной энергией, кто хозяин в стране. Жестокие меры такого рода необходимы, если ведешь войну против Сталина. Это не война джентльменов, а жестокая война на уничтожение».

Далее о Франции. После небольшого высказывания о французах вы говорите: «Возвратившись снова к вопросу о Греции, министр иностранных дел еще раз подчеркнул необходимость жестоких мер

».

На третьей строчке следующего абзаца говорится:

«Фюрер должен будет принять радикальные меры на оккупированных территориях, чтобы мобилизовать местные ресурсы рабочей силы для того, чтобы противодействовать потенциальной мощи американского вооружения равными силами».

Вы согласны? Это правильно отражает вашу точку зрения, что вы требовали самых строгих мер на оккупированных территориях для того, чтобы мобилизовать рабочую силу и увеличить военный потенциал Германии?

Риббентроп:

Я могу сказать по поводу этого документа только следующее...

Файф: Хорошо, вы можете это сказать, но сначала ответьте на мой вопрос. Отражают ли эти взгляды вашу точку зрения?

Риббентроп: Нет, не отражают.

Файф: Почему же вы тогда это сказали?

Риббентроп:

Потому, что я в то время по поручению фюрера должен был держать итальянцев в повиновении, так как во многих областях был полнейший хаос и итальянцы все время пытались изменить положение дел и, таким образом, создавали неразбериху в немецкой армии. Поэтому я должен был говорить с итальянцами очень строго. Я очень хорошо помню это. В то время велась борьба... Итальянцы объединились с четниками и частично вели борьбу против германских войск. Там царил полнейший хаос. Поэтому я должен был часто несколько строже говорить с дипломатами и, может быть, все преувеличивал.

Файф: Но ведь это не было преувеличением ни в Норвегии, ни в Греции? Вы принимали самые жестокие меры на оккупированных территориях?

Риббентроп: Это неверно. Мы в Норвегии вообще не имели права голоса, мы только пытались изменить положение дел. А в Дании мы также делали все для того, чтобы предотвратить и смягчить эти жестокие мероприятия, хотя отчасти они были и необходимыми, потому что было очень много парашютистов, и т.д. Думаю, что на основании многих документов можно доказать, что я и министерство иностранных дел делали все возможное в различных оккупированных областях, чтобы урегулировать отношения.

Фор[31]

: Подсудимый, в качестве министра иностранных дел вы руководили всеми дипломатическими работниками?

Риббентроп: Да.

Фор: И они руководствовались вашими инструкциями?

Риббентроп: Да.

Фор: Вчера вы заявили, что вы ответственны за действия, совершенные вашими подчиненными?