Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Риббентроп: Я хотел бы сказать, что я не знаю, кто такой Даннекер.

Фор: Я вам оказал, что Даннекер был уполномоченным по еврейскому вопросу во Франции. Итак, на странице 3 этого документа имеется выдержка под заголовком: «Мероприятия», — из которой я оглашаю лишь одну фразу: «До настоящего времени были проведены три крупных мероприятия, направленных против парижских евреев».

Если вы обратитесь к последней странице документа, предпоследний абзац, там найдете следующее:

«Начиная с половины 1941 года, каждую неделю по вторникам собирались совещания, в которых принимали участие следующие отделы: 1, 2 и 3 — это военное командование, 4 — германское посольство в Париже, 5 — специальный штаб рейхслейтера Розенберга.

В результате этих совещаний, учитывая, разумеется, некоторые, очень редкие исключения в отдельных случаях, была получена возможность осуществления единой политики в отношении евреев на оккупированных территориях».

Из этого документа со всей очевидностью явствует, что ваши сотрудники были согласны с политикой по еврейскому вопросу, проводимой на оккупированной территории, а эта политика заключалась в аресте евреев. Не так ли?

Риббентроп: Насколько мне известно, они выполняли те задания, которые получало германское посольство. И вполне понятно, что они включались в общую политику.

Фор: Я хочу далее представить французский документ №1220 — это письмо из германского посольства от 27 мая 1942 г., адресованное начальнику полиции безопасности и СД во Франции. Прежде чем задать вам вопрос, я оглашаю два первых абзаца из этого письма:

«Как следствие моей беседы с гауптштурмфюрером Даннекером от 27 июня, в ходе которой последний указал, что ему необходимо в возможно более короткий срок изолировать 50 тысяч евреев из неоккупированной зоны для отправки на восток и что, с другой стороны, нужно было поддержать мероприятие Даркье де Пельпуа, генерального уполномоченного по еврейскому вопросу, я тут же об этом деле сообщил послу Абецу и советнику Рану.

Советник Ран должен после полудня встретиться с президентом Лавалем. Он (Ран) обещал мне, что тут же переговорит с ним об отправке 50 тысяч евреев, а также о предоставлении специальных полномочий Даркье де Пельпуа, в соответствии с уже изданными законами о немедленном предоставлении ему обещанного доверия».

Был ли вам известен этот демарш относительно 50 тысяч евреев?

Риббентроп: Нет, я об этом ничего не знал.

Фор:

Если ваши сотрудники Абец, Ран и Шлейер предпринимали подобные шаги, не информируя вас о них, то не объясняется ли это тем. что они считали, что действуют в духе ваших общих инструкций?

Риббентроп: Они в Париже действовали весьма самостоятельно. Но я еще раз заявляю: за все то, что они сделали, я беру на себя полную ответственность.

Фор: Во время допроса вашего свидетеля Штейнграхта представитель английского обвинения предъявил документ №3319-ПС. Я обращаюсь к этому документу в связи с таким вопросом.

В этом документе имеется протокол заседания или совещания, на котором присутствовали все лица, связанные с решением еврейского вопроса, находившиеся в различных дипломатических миссиях в Европе. Это совещание состоялось 3—4 апреля 1944 г. в Крумухюбеле. Это совещание было созвано Шлейером. Об этом уже говорилось здесь. Я полагаю, вы знали об этом совещании?

Риббентроп: Я об этом слышу в первый раз.

Фор: Вы показали, что вам не было известно об этом совещании, на котором присутствовал тридцать один человек, причем почти все они принадлежали к дипломатическому корпусу. Я вам указываю, что в ходе этого совещания советник посольства фон Тадден сделал заявление, которое было записано в следующей форме: