Нюрнбергский процесс, сборник материалов

Вопрос: Не знаете ли вы, в какой мере Эйхман представлял Гейдриху и позднее Кальтенбруннеру доклады на утверждение по вопросам, касающимся руководства его отделом?

Ответ: Нормальный путь инстанций вел от Кальтенбруннера к Эйхману через Мюллера. Насколько мне известно, через определенные промежутки времени Эйхман подготавливал отчеты и представлял их Кальтенбруннеру. Я знаю, что летом 1944 года Эйхман был лично у Кальтенбруннера с докладом.

Вопрос: Имели ли вы когда-либо случай ознакомиться с делопроизводством в отделе Эйхмана?

Ответ: Да, часто я имел возможность просматривать бумаги бюро Эйхмана. Я знаю, что Эйхман очень предусмотрительно обращался со всеми документами, касавшимися его особых поручений. Он был во всех отношениях настоящим бюрократом. О каждом совещании со своим начальником он составлял памятную записку; он часто повторял мне, что самое главное состоит в том, чтобы все санкционировалось сверху. Он сам всегда уклонялся от всякой ответственности и всегда старался, чтобы ответственность за все его мероприятия несли его начальники, в данном случае Мюллер и Кальтенбруннер.

Вопрос: В случае обычного доклада отдела Эйхмана, направляемого через Мюллера и Кальтенбруннера Гиммлеру, видели ли вы когда-нибудь копии таких докладов в делах Эйхмана?

Ответ: Да, такие копии, конечно, имелись в делах. Обычный путь был таковым: Эйхман поручал эксперту разработать проект или сам делал это. Проект направлялся его начальнику управления, группенфюреру Мюллеру, который либо сам подписывал его, либо предоставлял это Эйхману. В большинстве случаев, когда речь шла о докладах Кальтенбруннеру или Гиммлеру, Мюллер подписывал их сам. Если доклад был подписан Мюллером без всяких изменений, то он поступал обратно в бюро Эйхмана и изготавливался с копией. Этот подлинник обратно направлялся к Мюллеру на подпись, и оттуда его пересылали дальше Кальтенбруннеру или Гиммлеру. В отдельных случаях, когда речь шла о докладах Гиммлеру, Кальтенбруннер подписывал их сам. Я лично видел такие копии, на которых были контуры подписи Кальтенбруннера.

Вопрос: Возвращаясь к вопросу относительно тех стран, в которых проводились мероприятия против евреев, не скажете ли вы, относительно каких именно стран вам лично известно о проводившихся такого рода операциях?

Ответ: Прежде всего, я лично знаю о всех мероприятиях, которые проводились в Словакии. Далее, мне известны также подробности эвакуации евреев из Греции и, особенно, эвакуации из Венгрии. Я также знаю о некоторых мероприятиях, проведенных в Болгарии и Хорватии. О других мероприятиях в других странах я, конечно, слышал, но я не мог, однако, нарисовать себе ясной картины о ситуации в этих странах, не имея возможности лично наблюдать и не получая точных отчетов.

Вопрос:

Когда вы говорили о Словакии, вы уже упоминали относительно 17 000 евреев, которые были специально отобраны и высланы из Словакии. Не расскажете ли вы Трибуналу о других мероприятиях в отношении евреев в Словакии, которые последовали вслед за этим?

Ответ: Я упоминал уже, что за первыми 17 000 высланных еврейских рабочих последовали еще 35 000 евреев, и причем целыми семьями. В августе или в начале сентября 1942 года высылку из Словакии прекратили. Причиной было то, что большая часть евреев, еще проживавших в Словакии, получила от премьер-министра и различных министерств исключительные разрешения остаться в стране, а также, пожалуй, неудовлетворительный ответ, данный мною на просьбу словацкого правительства относительно посещения еврейских лагерей в Польше. Положение вещей осталось таким до сентября 1944 года. С августа 1942 года до сентября 1944 года евреев больше не высылали из Словакии. От 25 до 30 тысяч евреев еще оставалось в Словакии.

Вопрос: Что произошло с первой группой в 17 000 специально отобранных рабочих?

Ответ: Эта группа не была уничтожена. Она была полностью использована на работах в концентрационных лагерях в Освенциме и Люблине.

Вопрос: Откуда вам это известно?

Ответ: Эти подробности я знаю от коменданта Аушвитца[344] Гесса, приехавшего в 1944 году в Венгрию и упомянувшего об этом. Он тогда сказал мне, что эти 17 000 евреев являются его лучшей рабочей силой в Освенциме.

Вопрос: Как была фамилия этого коменданта?

Ответ: фамилия коменданта Аушвитца была Гесс.

Вопрос:

Что случилось, примерно, с 35 000 членами семей этих еврейских рабочих, которые были посланы в Польшу?

Ответ: С ними обращались в соответствии с приказом, который Эйхман показал мне в августе 1942 года. Часть их осталась в живых, именно та часть, которую можно было использовать на работах. Остальные были уничтожены.

Вопрос: Откуда это вам известно?

Ответ: Я знаю это от Эйхмана и, конечно, от Гесса из разговоров в Венгрии.

Вопрос: Какой процент из этой группы составляют оставшиеся в живых?