Нюрнбергский процесс, том 8 (1999)

Занятием Исландии, Гренландии летом и осенью 1941 года Соединенные Штаты взяли на себя охрану важнейших коммуникаций для находившейся в тяжелом положении Великобритании. Таким образом, здесь имела место военная интервенция еще до начала официально объявленной войны... Значит, еще за несколько месяцев до 11 декабря 1941 г. США приняли меры, которые обычно проводятся только во время войны. Начало войны было лишь звеном — и то не самым главным — в целой цепи следовавших один за другим событий. Война началась нападением японцев на Перл-Харбор, которое, как было доказано на процессе путем представления доказательств, Германия не могла предвидеть и которое она ничем не провоцировала.

Согласно формальному определению агрессии факт объявления войны является одним из критериев для определения агрессора, но, как я уже говорил в связи с развитием войны в Европе, один этот критерий без учета сути дела не является единственной уликой, определяющей агрессора. В ответ на многочисленные нарушения нейтралитета со стороны Соединенных Штатов, которые могли быть приравнены к военным действиям, Германия давно была вправе ответить на это такими же военными действиями. Было ли это право ответа на подобные действия использовано до объявления войны или после объявления войны, не играет роли.

До сих пор я освещал события, рассматриваемые обвинением как агрессивные действия с начала польской кампании до вступления в войну Соединенных Штатов. Остается еще осветить с юридической точки зрения нарушения заключенных Гер-манией договоров, предусматривающих мирное разрешение политических конфликтов.

Риббентропу ставится в вину не только то, что он принимал участие в агрессивных действиях, но, оказывается, и то, что он был обязан привести в действие механизм этих договоров прежде, чем дело дошло до вооруженных конфликтов. Обвинение считает, что предусмотренные в договорах пути мирного урегулирования не были использованы и это упущение Риббентропа может считаться уголовным преступлением. Такое мнение является ошибочным с юридической точки зрения.

Если мы станем на точку зрения обвинения, то увидим, что сделанные им выводы не могут быть состоятельными, несмотря на фундамент, на котором они зиждятся.

Если отдельный министр будет нести уголовную ответственность за невыполнение договора, то обвинение должно спросить, был ли вообще в состоянии этот министр своей деятельностью достичь значительного влияния на развитие событий. Согласно присущему природе уголовной системы основному положению обвиняемый может быть наказан за свое упущение лишь в том случае, если он фактически был в состоянии и был обязан действовать с юридической точки зрения. Насколько незначительны были реальные возможности Риббентропа оказывать влияние я укажу, когда буду говорить о заговоре. Решающим при этом является то, что он юридически не был в состоянии делать обязательные заявления иностранным державам от лица Германской империи, если он не был уполномочен на это главой государства.

Гитлер как глава государства является представителем Германской империи на международной арене. Только он мог делать обязательные заявления внешнему миру. Все остальные лица могли это делать лишь на основании полномочий, полученных от главы государства.

Подсудимый никогда не мог бы достичь юридического влияния, если бы он и попробовал против воли фюрера самостоятельно использовать предусмотренную в многочисленных договорах и соглашениях о третейских судах возможность разрешения споров. Только Гитлер мог пользоваться таким приемом. Подсудимый был бы в состоянии сделать это лишь по его поручению. Он не имел права давать советы, если Гитлер его игнорировал...

Обвинение далее говорит о заверениях, которые Гитлер и Риббентроп давали некоторым государствам, с которыми впоследствии Германия вступила в войну. Следует учесть, что Риббентроп давал их не от своего имени, и, поскольку речь шла о передаче высказываний фюрера, вопрос о его соучастии мог бы возникнуть лишь в том случае, если бы он давал Гитлеру в этом направлении советы. Никаких доказательств этому в процессе предъявления последних представлено не было. Большая часть этих заверений содержалась в речах, с которыми Гитлер выступал перед немецким народом как на митингах, так и в рейхстаге.

Сомнительно, чтобы такие заверения, поскольку они выражались в первую очередь перед германской общественностью, давали бы основание для обязательных действий в части международных взаимоотношений.

До сих пор я говорил об актах, относящихся к развязыванию войны и ее ведению, сейчас же я перехожу ко второму большому разделу Обвинительного заключения, разбирающему преступления во время войны.

Пункт «Ь» статьи 6 Устава объявляет наказуемым нарушение законов и обычаев войны. Он определяет это понятие путем перечисления ряда примеров, таких, как депортация, расстрел заложников и т.д. Эти примеры, однако, не исчерпывают полностью перечня военных преступлений и преступлений против человечности.