Нижние уровни Ада (ЛП)

Понимая, что в любом случае поимел проблем, я саркастически ответил:

— Я-то ОК, но командир полка не должен размещать свой тент в моей посадочной зоне.

— Ты хочешь, чтобы я это ему сказал, лейтенант? — спросил сержант-майор улыбаясь.

— Ты чертовский прав. — ответил я, думая что это остроумно.

Но сержант-майор посмеялся последним. Он повернулся обратно и пошел к полковнику Паттону.

— Полковник, этот молодой лейтенант с вертолета, хочет знать, почему это Вы поставили свой чертбыегопобрал тент в его посадочной зоне.

Паттон взорвался смехом.

— Тащи сюда этого несносного сукина сына!

Это было мое знакомство с Джорджем Паттоном. Будучи сыном знаменитого генерала времен Второй мировой войны Паттона, Джордж IV был хорошо известен как агрессивный, бесстрашный и жесткий лидер. Он также был человеком с очень развитым чувством юмора.

«Изгои» плотно использовались на этой задаче с дорогой Сонг Би, пока она не завершилась через десять дней, 15-го июня. В этот день, а, так же, в связи с пятидесятидвухлетней датой существования «Большой Красной единицы»[14] в Фуок Динь состоялась церемония открытия дороги Сонг Би.

В качестве нашего последнего задания меня попросили вылететь на перерезание ленты. В основном, чтобы составить пару в команде визуального наблюдения для прикрытия церемонии. Это было большое событие. Как гражданские вьетнамцы, так и союзные вооруженные силы теперь могли двигаться по всей протяженности дороги в гораздо большей безопасности.

Я вернулся в Фу Лой в тот же день, около 15.00. После четырех часов полета, я был готово принять душ и спокойно поесть в офицерском клубе. Я вошел в дверь хижины и раздвинул бисерные занавеси, которые отделяли мою и Боба Дэвиса двухярусную койку от остальной части хижины. Я сразу заметил, что мой вентилятор работает, мой телевизор включен и прямо посреди моей койки сидит черноволосый пехотный лейтенант.

Он снял свои ботинки. Он чесал свою голую ногу одной своей рукой, попивая из другой «Кока-колу» из моего холодильника, смотрел мой телевизор и прохлаждался под моим вентилятором! Никакая частная собственность не охранялась более яростно, чем личный вентилятор, телевизор, стереосистема и некоторые изыски личной койки. Фактически, эти предметы роскоши были настолько желанны пилотами, что их завещали преемникам, если владелец покидал страну или был убит в бою.

Со всем возможным хладнокровием, на какое я был способен, я требовательно спросил:

— Ты какого черта здесь делаешь?

Совершенно невосприимчивый к моей вспышке, чувак ответил:

— Я новенький в роте. Меня отправили в эту хижину и я приглядел место, где можно бросить свои вещи.

— Ну, ты выбрал не то место, солдат — съехидничал я в ответ. Но я понял, что парень, вероятно, ждал в пустой хижине в течении двух-трех часов, ожидая, что кто-нибудь появится, чтобы помочь ему найти пустую койку. Кроме того, мне понравились его манеры.

— Эй, пустая койка прямо за бисерной занавеской. Я помогу тебе перекинуть вещи, а после того, как схожу в душ, мы можем двинуть в офицерский клуб, заполучить ужин и фильм.

К этому времени, он уже встал на ноги и протянул руку.

— Меня зовут Род Уиллис, лейтенант Род Уиллис. Ты пилот-разведчик?

Я пожал ему руку.

— Ну да… Я Хью Миллс, Один Шесть. Ты назначен в разведвзвод?

— Да, но это было нелегко.

Уиллис мне понравился с самого начала. Я показал ему клуб и ротный список из металлических табличек. Каждый пилот в роте имел табличку с его именем и позывным. Когда новичок прибывал в часть, ему делали табличку и ставили вниз с левого стороны стойки. Таблички старших пилотов были с правой стороны стойки. Когда люди уходили по ротации или иным образом покидали роту, их табличку снимали и остальные поднимались выше по иерархии. Уиллис много шутил той ночью, что он стал самым нижним чуваком на тотемном столбе — очень заметная позиция.

После ужина Билл Джонс, Боб Дэвис, Уиллис (теперь Один Семь) и я вернулись в хижину и несколько часов разговаривали о разведке. Хотя Уиллис не слишком много говорил, мы узнали, что он был потомственный ВВС-ник. Его отец, ветеран с тридцатилетним стажем (старший мастер-сержант), и семья жили по всему миру. Он следовал той же самой карьере в армии что и я: призыв, базовая подготовка, пехотная школа кандидатов в офицеры, летная школа и Вьетнам.

Когда он прибыл во Вьетнам, он был назначен пилотом «Хьюи» в 1-ю дивизию. Он рассказал нам, как практически на коленях умолял, чтобы строевой отдел изменил ему назначение с полетов «жоп с мусором» на полеты с боевыми задачами в разведке.

Вопросы, которые Уиллис задавал той ночью, показали мне, каким он будет пилотом.

— Вы ребята, летаете очень низко, не так ли? Как часто вы вступаете в контакт с врагом? Сколько у вас на счету убийств? Какой урон разведчики наносят врагу? Как быстро я смогу переучиться на «Вьюна» чтобы добраться до ублюдков?