Низший 10

– А если я жрать пока не хочу? – встрял сидящий рядом со мной Рэк. Находящийся за моим плечом Каппа позволил себе едва слышный тяжелый вздох, умудрившись этим бессловесным посланием передать мне многое.

– Манит трах прекрасный и далекий? – поинтересовался я, встречаясь глазами с улыбающейся знакомой мордашкой продавщицы сигарет. Я упорно искал еще одно женское лицо, но пока не находил. Учитывая, что здесь нет Баска, оставившего экза и с моего молчаливого разрешения ушедшего, Йорку здесь можно не искать.

– Манит. – признался орк.

– Валите. – кивнул я. – Оба. Трахайтесь, гоблины. Но никакой наркоты и бухла.

– А если четвертинку?

– Не больше этого на рыло. – согласился я и добавил: – Остальных гоблинов, желающих теплого уютного траха – в тот же бордель. На охране оставить звено хиляков.

– Есть!

Бойцы утопали, а пифия, уже раздосадованная тем, что ее постоянно прерывали, недовольно пробурчала:

– Звено хиляков?

– Худшие из сквада. – ответил я. – Те, кто пока не дотягивает даже до звания «мясо».

– Бегают херово, стреляют мимо, одышливы, трусоваты, туповаты…

– Ну да.

– Так зачем привез их? Рокс говорил, что у вас теперь база, и вы ведете набор чуть ли не армии.

– Верно.

– Так оставил бы самых никчемных и зеленых на базе.

– Оставить говно в обороне? – сделав пару глотков молока, я удивленно глянул на пифию. – Спятила? Нет уж.

– Ну… может я привыкла к тому, что Уголек защищен Матерью…

– Ты размякла. – кивнул я.

– О видениях…

– Погоди чуток с видениями своими фальшивыми. – проворчал я и ткнул пальцем в тарелку перед пифией: – Это что за хренотень?

Опустив глаза, она сморгнула с щеки фантомную бабочку и некоторое время удивленно разглядывала сложенную в какую-то причудливую коробочку без крышки кусочки различного мяса. Полоски жареной свинины с подрумяненным жирком лежали на более темных кусочках говядины, с внешней стороны их подпирали куриные ножки, в одном месте красовался крохотный треугольный проем, образованный большим куриным крылом. Руки Кассандры, удивительно умело управляясь с крохотным острым ножом, сейчас были заняты срезанием с очередного куска свинины слоя похрустывающей корочки, явно намереваясь использовать ее либо в качестве мясной сочащейся лужайки, либо в качестве крыши. У ее локтя стояло блюдо с беспорядочно набросанным мясным ассорти – куриная шейка, хребет кролика, а сама Кассандра нет-нет да бросала взгляд на грустно смотрящую на нее целиком запеченную баранью голову.

– Хренотень? – переспросила пифия, поднимая на меня ставший вдруг чуть отстраненным и темным взгляд. – Это мой обед, гоблин. В чем проблема?

– Да нет проблем. – дернул я плечом.

– Ну и закрыли тему!

– Ага. А можно мне кусочек твоего домика? – я потянул к тарелке пифии и Кассандра мгновенно отодвинула ее от меня, прикрыла локтем и зло оскалилась:

– Тебе мало жратвы на столе? Я прикажу – принесут еще!

– Да не, – улыбнулся я, – все норм. Жратвы навалом.

Она явно не осознавала, что сейчас ее губы искривлены в злом уродливом оскале, обнажившем белые зубы. Тихо зашипев, севшая рядом со мной Тигрелла инстинктивно чуть отодвинулась от пифии, передернула плечами и зло заурчала.

Какая интересная беседа двух кошек…

– Так что за видения, Кассандра? – прервал я повисшее молчание. – Ну? Давай. Колись.

– Умеешь ты вывести из себя… – ответила Кассандра, сглотнув и с трудом вернув на губы приветливую улыбку.

По ее разгладившемуся лицу тревожно метались десятки исключительно красных бабочек. От левого виска, через все лицо, к правому уголку рта, медленно пролетела крохотна черная, исчезнув во рту Кассандры. Сделав глубокий вдох, пифия улыбнулась чуть шире:

– И надо было тебе тянуться к моей скудной трапезе…

– Мы чересчур много говорим о твоей жратве. – тряхнул я головой. – Что с видениями? Или я пошел – впереди куча дел.

– Погоди ты! – окрысилась пифия, что вернула себе обычное поведение. – И нехер на меня злиться, гоблин! Ты сам на подарок! Вручи такое говно, как ты, любой бабе и скажи ей – живи с этим! – она, сука, сама себя в мясорубке прокрутит! И с радостью начнет прокручиваться с ног, с улыбкой глядя на влажный процесс ухода из твоей жизни. Понял, ушлепок?!

– Понял. – кивнул я. – Я говно, а не подарок. А почему такая аналогия с уходом бабы? Почему именно мясорубка? Почему именно в мясо… в сочный фарш? Почему ей – этой моей несуществующей бабе – просто нельзя было уйти, громко хлопнув дверью? Или не выпрыгнуть в окно… почему именно мясорубка и фарш? И почему не головой в мясорубку, чтобы сразу, а ногами? М?

– Хватит цепляться к шутке!

– Ну да. Рассказывай.