Низший 7

Но наркота… сраная наркота дарит смелость и убивает благоразумие.

В тот проклятый день, хихикающая и трясущаяся Бруха подняла сову на крыло и повела ее ко второму больничному корпусу. Повела не по прямой — прятала за стенами первого больничного до последнего момента, а затем погнала робота круто вверх, собираясь для начала просто прогнать ее на полной скорости мимо — пусть картинка будет смазанная, но что-то она увидит.

Если честно, Бруха не думала, что на нее вообще обратят внимание — в тот день очередной сквад пытался выполнить «Синий свет» и как раз достиг входа на четвертый этаж. Бойня в разгаре. Кому какое дело до бесшумной совы?

Как оказалось — дело было.

Сова успела достичь стены, рванулась вверх, разом преодолев три этажа и почти…

Экраны ведьмы озарила яркая вспышка, после чего экраны померкли. Поняв, что только что просрала компаньона и любимую пташку, Бруха взвыла и… что-то в ее перегруженном мозгу лопнуло.

Дальше мрак…

Потому мрак с рваными картинками… тупое непонимание… эффект тоннеля, в котором она оказалась. Она вроде кричит… вроде двигается… вроде она нормальная… но что-то сука не так…

Брухе повезло — система творит чудеса. Она смогла заползти в медблок и система подлатала старую ведьму. Спасла ее. Восстановила. А следом случилось еще одно чудо — один из сквадов притащил сову. Скваду повезло — сову вырвали из лап матерых зомби, что пытались сожрать механическую птицу. Зомбаков накормили иглами, сову притащили к сурвершне — просто так, без всякого задания. Позднее она обласкала этот сквад так, что они быстро стали отлично экипированными героями. Бруха помнит добро.

Сову удалось починить.

Повреждения были небольшие — там и сям вмятины, несколько больших рваных пробоин в металле. Это уже зомби постарались, разрывая крылатого робота. Ну еще пластиковые элементы раздроблены.

Было сложно. Но Бруха справилась — хотя пришлось долго плести политические паутины, играя с Матерью в дочки-матери, зарабатывая дополнительные баллы. Но удалось… удалось… совушка снова летает. Но больше никогда не приближается ближе чем на полкилометра ко второму больничному корпусу. Никогда!..

Что она видела до падения совы? Вспышку. А еще она слышала музыку. Да, музыку. Что-то ритмичное, что-то барабанное, что-то потустороннее. И в ее мозгу, вместе со вспышкой, навсегда отпечаталось изображение невероятно злой хари матерого зомби со стальным черепом, яростным оскалом и сверкающими глазами. Это ужас… настоящий ужас, что навсегда останется с ней…

Во втором больничном корпусе живет что-то злое… что-то… дьявольское…

— Дерьмо! — зло рыкнул я и ударил пяткой ботинка по бетонке.

— Как дела, герой? — спросила обошедшая кусты Кассандра.

За плечом игстрел, на поясе игстрел поменьше — почти копия моей пиги — идеально подогнанная кираса почти не видна под жилетом с многочисленными карманами, на голове черный шлем с откинутым щитком. И это лишь часть снаряжения — пифия защитой не пренебрегала, экипировавшись по полной программе. Уважаю. А еще у нее за спиной виднелся стальной ажурный приклад, а на груди висел ремень с кругляшами патронов… эх…

— За снарягой сама следишь? — поинтересовался я, с трудом отводя взгляд от облитой патронами груди пифии. Как патокой палила — так и хочется целовать, целовать, целовать, губами вытаскивая патрон за патроном и жадно глотая, глотая…

— Конечно — улыбнулась она, усаживаясь на бетон напротив — Протеиновый батончик будешь? Еда успокаивает.

— Тогда сожри пять! — не выдержав, снова рявкнул я и зло зашипел, повернув башку в сторону скрытых деревьями больничных корпусов.

— Все так плохо для меня?

— И для меня — кивнул я — Но я уже герой. И мы можем убраться отсюда уже через полчаса, сразу же направившись бодрым галопом в сторону Тропы.

— Ого… то есть все не просто плохо, а прямо дерьмово?

— Отступись, если хочешь жить — посоветовал я — Найди другой способ стать героем — не здесь. Не в Зомбилэнде.

— Так… вот теперь мне страшно — пифия больше не улыбалась — Ты что-то узнал, верно?

— Почти. Я скорее сопоставил. Вынужденно сопоставил.

— Почему вынужденно?

— Понимаешь, когда тебе показывают обычное здание и говорят, что вот уже как лет двести никто не может добраться до четвертого этажа… хочешь или не хочешь, но ты начинаешь думать.

— А я значит не думала?

— Значит не думала — кивнул я.

— Может я тупая?

— Может и тупая. Ты сюда кусаться пришла?

— Прости. Я… твои слова выбили из колеи, гоблин. Защитная женская реакция. Мы либо целуем, либо кусаем. Нейтрального не дано. Продолжай.

— Понятно, что я сразу откинул всю эту чушь про мистику, про одновременную смерть сурверов и про прилет грузового дрона с подарками. Честно говоря, я сделал только одну вещь, которую не сделал, похоже, никто.

— И что же?

— Я исключил из уравнения сраный синий свет. Просто убрал его.

— Я не поняла.