НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА

Длительные переговоры «зверхников» ОУН и УПА районно-областного масштаба с представителями оккупационных органов, полиции безопасности и СД весной 1944 г. увенчались неоднократными встречами и договоренностями «птиц» более высокого полета. Об одной из них представитель СД в Галиции гауптштурмфюрер СС и криминалькомиссар Паппе сообщал руководству: «После получения моего сообщения, что военный совет бандеровской группы желает вести переговоры с полицией безопасности, я, согласно распоряжению начальника полиции безопасности и СД, отправился в Тернополь… Когда я прибыл, СС-гаупштурмфюрер Крюгер представил мне посредника Болюха и еще одного украинца, который назвался Герасимовским (Иван Гриньох. – Авт.)…

Герасимовский начал с заявления…, что ему поручено вести переговоры от имени Центрального руководства ОУН – бандеровской группы, по уполномочию политического и военного руководства этой организации, а в территориальном отношении – от имени всех областей и частей страны, в которых жили и проживают украинцы.

Он принял к сведению, что наши переговоры не будут вестись на политической базе. Такая основа переговоров очень кстати также и для его организации. Большая часть украинского народа из-за отступления немецких войск на Восточном фронте снова попала под большевистское насилие. Среди попавших находится, конечно, и организация (ОУН. – Авт.) с ее нелегальной работой. Поэтому если бы сегодня немецкая и украинская стороны приступили к политическим переговорам, в течение которых бандеровская группа получила бы от немцев какие-нибудь уступки и этим самым была бы политически признана, то Сталину стало бы выгодно назвать всех украинцев и членов ОУН, немецкими союзниками или агентами… Исходя из этого, его организация… желает, чтобы все переговоры и встречи, а также возможное последующее после этого сотрудничество проводилось строго конспиративно».

«Высокие» договаривающиеся стороны, по словам Паппе, согласились на следующие условия: полиция безопасности и СД обязуются освободить всех «политических заключенных» из числа ОУН; не подвергать аресту украинцев за их нелегальную деятельность, если она не будет направлена против немецких властей; остающиеся по каким-то причинам в тюрьмах и концлагерях должны иметь «такое обращение, жизненный уровень и работу, которые бы гарантировали их физическое сохранение…, чтобы они в полном умственном и физическом здоровье могли принять участие в окончательной борьбе против большевизма». Гарантировали гитлеровцы и свободу действий ОУН. Позже встал вопрос и о вооружении УПА. Договоренности и по этому удалось заключить без особого труда[181]

.

В свою очередь, «бандеровская группа, – подчеркивал представитель СД, – соблюдает полную и безоговорочную лояльность ко всем немецким интересам». Кроме того, ОУН обязалась предоставить в распоряжение нацистских спецслужб собранный ее разведкой «агентурный материал против поляков, коммунистов и большевизма и предоставляет немецкой договаривающейся стороне возможность использовать его и проводить карательные операции соответствующим способом».

Донесение гаупштурмфюрер СС закончил словами: «Обе договаривающиеся стороны условились о точном времени и месте встречи во Львове». С этого момента они проходили регулярно и с присущей для обеих сторон пунктуальностью. 1944 год стал определяющим и завершающим периодом в многолетних «партнерских» отношениях между ОУН-УПА и РСХА. Одним из главных их составных элементов стали оуновские подрывные и диверсионно-разведывательные кадры. Связующим звеном стали FAT-202 во главе с капитаном Кирном. Решили гитлеровцы и основную «головную» боль ОУН – 30 сентября из «застенков» на волю вышел Степан Бандера[182]

.

Архив

Совершенно секретно

Специальное сообщение

Об освобождении немцами из-под стражи Степана Бандеры

В свое время общеизвестным фактом, получившим широкую огласку на оккупированной немцами Украине и особенно в оуновском подполье, был арест оккупантами 30 июня 1941 г. Степана Бандеры вместе с другими членами т. н. «правительства» «Самостийной Украинской Державы». Все они вскоре из Львова были вывезены в Краков, а оттуда в Берлин, где и взяты под стражу.