НЛП. Большая книга эффективных техник

– Возможно. Через пару лет этот парень может бросить ее, как старую тряпку, и исчезнуть. И тогда ей будет тяжело и одиноко… и ей не к кому будет пойти, потому что вас она будет ненавидеть.

Это уже рефрейминг «результата результата».

– Не более ли важно для нее научиться, как пережить неудачу в отношениях? Или она должна усваивать мораль каждого мужчины, который ею швыряется? А ведь именно этим занимаются сугенеры (р. 67).

Данная линия разума обращается к приоритету ценностей.

Об определенности и неопределенности

Определенность – это точка, после которой люди перестают думать и замечать. Каждый раз, когда вы чувствуете, что абсолютно уверены в чем-то, это верный показательтого, что вы что-то упустили… (р. 97)

Каждый раз, когда вы думаете, что нечто до конца поняли, время обратиться внутрь себя и сказать себе: «Нет, это только иллюзия, фокус». Именно в такие моменты определенности вы можете быть уверены, что усвоили нечто бесполезное, а плодородная почва еще не исследована. Очевидно, что всегда остается намного больше того, что еще предстоит узнать, и в этом состоит увлекательность НЛП и его будущее… (р. 156)

В нашем сознании сокрыто намного больше, чем мы подозреваем. А вокруг нас лежит так много непознанного, что это даже выходит за пределы нашего любопытства. Лишь это растущее чувство любопытства позволяет нам сохранять энтузиазм, благодаря которому как самые обыденные, так и самые захватывающие задачи становятся достойными, интересными и захватывающими. Без этого жизнь представляла бы собой не более чем стояние в очереди (р. 159).

Линии, фреймирующие разум

Что же такого в этих высказываниях или линиях, что захватывает наше воображение и что способно изменить наше сознание, изменить наш способ мышления? Каковы те механизмы, посредством которых работают эти линии или высказывания о вещах?

Эти линии работают посредством фрейминга. Фрейминг означает точку зрения, которую мы занимаем, рассматривая вещи, ракурс, под которым мы смотрим наши внутренние фильмы. Например, мы, как правило, фреймируем замешательство и депрессию как нечто «плохое», как «проблемы», как «опыт, которого следует избегать». Однако в приведенных выше высказываниях Бэндлер фреймирует их как «хорошие», как «возможности» и как желательный опыт.

Замешательство – это действительно врата к новому пониманию. Депрессия – это творческий талант, обладающий своей структурой. Обычно мы фреймируем «состояние определенности» как хорошее и желательное. Бэндлер фреймирует его как проблему. Определенность означает, что мы перестали мыслить.

Структура любых принадлежащих нам линий, высказываний или утверждений представляет собой характеристику, качество или категорию. И как мы фреймируем их, таковыми они для нас и являются. Фрейминг определяет их смысл. Когда мы фреймируем их иначе, мы рефреймируем сам смысл этих характеристик, качеств или категорий.

Желание дочери исследовать свою сексуальность означает «бунт» и «превращение в шлюху». Но затем ее поведение фреймируется как желание стать самостоятельной личностью, разобраться в собственных желаниях, не позволять себе быть использованной. А действия отца изначально были фреймированы как забота и попытка помешать дочери стать шлюхой. Но затем его обращение с ней фреймируется как поведение сутенера, как насилие над женщиной.

Это показывает нам, что смысл является функцией фрейминга. Вне фреймов и фрейминга наши действия и поведение не означают ничего. Они требуют того, чтобы сознание фреймировало сенсорные реакции и наделило их тем или иным смыслом. Мы делаем это двумя способами. Во-первых, мы можем использовать наше сознание для связи одного явления с другим. Это порождает ассоциативные смыслы, смыслы «стимул-реакция». «Данный X связан или ассоциируется с таким-то У». У собаки происходит слюноотделение при виде мяса, и тогда мы звоним в колокольчик и связываем присутствие мяса со звоном колокольчика до тех пор, пока звон не ассоциируется с мясом. Классическое обусловливание.

Мы можем схематически представить это в виде формулы:

Данный X (стимул) ведет к → данному Y (реакции).

Грубый тон отцовского голоса, когда тот расстроен или рассержен, ведет к наказанию и влечет за собой неприятные чувства. Итак, грубый тон ведет к боли.

Во-вторых, когда мы многократно ассоциируем вещи между собой, в конце концов сам референтный опыт становится нашим фреймом референции, определяющим то, как нам следует думать о других вещах, которые мы можем отнести к той же категории. Это порождает смыслы второго рода, фреймированные, или концептуальные, смыслы. Абстрагируясь от опыта и категоризируя его, мы создаем классификации. «Отец», как «властная фигура», теперь замещает все остальные «властные фигуры». Это дает нам новую и более высокоуровневую структуру смысла.

Властные фигуры ужасны (они несут в себе опасность и боль, могут наказывать и причинять вред).