No Featherbed for Me (СИ)

Они нашли пристанище в башне Десницы, и Арья уверенно вошла в покои, принадлежащие когда-то их отцу. Некоторое время они лишь смотрели на серую печать с изображением лютоволка, прежде чем Санса, взяв письмо в руки, распечатала его и молча прочла.

Из ее глаз покатились слезы, и Арья заплакала вместе с ней, закрыв глаза и ожидая того, что скажет Санса.

- Отец скончался, - проговорила она, но ее голос сорвался. Несмотря на то, что это были не самые худшие новости, которые Арья могла получить, она чувствовала себя так, словно ее пронзили ледяным лезвием.

Нед Старк умер во сне, когда лихорадка обернулась страшным кашлем, истощившим его силы. В письме матери были изложены лишь факты, но, читая его, Арья видела на пергаменте следы слез Кейтилин Старк. Он будет предан земле в криптах под замком, со своим отцом, братом и сестрой, и мысль о том, что ее отец будет погребен в таком темном и холодом месте, ранила Арью еще сильнее.

Пока Санса исполняла свои необходимые обязанности: ответить матери на письмо, организовать поминальный звон колоколов по бывшему Деснице, Арья думала о Джоне Сноу. Может, Рэйгар и был его настоящим отцом, но именно Нед Старк вырастил его таким - братом, которого Арья безумно любила. Знал ли он? Был ли он еще жив?

Хотя снег был ей по колено, Арья пошла в богорощу и молилась о том, чтобы никто из тех, кого она любит, не присоединился к ее отцу в криптах.

_____________________

Люди бежали из Королевской Гавани, пытаясь перебраться еще южнее. Как только пошли слухи о том, что Иные продвигались все дальше на юг, и что даже драконы Таргариенов не могут удержать их, люди собирали все свои ценности и направлялись в Дорн, на Перешеек или садились на любой корабль, следующий в Вольные Города.

- Мы не можем прекратить панику, - одним утром заявила Дейенерис, когда они наблюдали за людьми, пытающимися пробраться сквозь заваленные снегом улицы с телегами и сумками. - Нам нечего сказать им, чтобы уверить в безопасности.

- Разве кто-то может сейчас быть в безопасности? - протянула Санса, скрестив руки на груди. Хотя она и не рассказывала об этом, Арья знала, что Элинор, Роуз и Алиса сейчас находились на корабле, направляющемся в Эссос, вместе с женой и детьми Томмена. Официально они лишь посещали Вольные Города, но Арья понимала, что Санса была уверена в том, что ее детям небезопасно оставаться на утесе Кастерли.

Арья не могла злиться на нее за это. Если бы она только могла, она бы отослала детей куда угодно, лишь бы обеспечить им безопасность.

Несколько дней спустя в Красный Замок прибыли Маргери с Элией, шокировав Арью своим неожиданным появлением. Ее падчерица была так же плотно сложена, как и ее двоюродная бабушка, но ее лицо было скрыто шарформ, открывающим лишь ее ярко-зеленые глаза. Она выросла с их последней встречи в Хайгардене, и Арья удивилась, когда Элия обняла ее. Джессе не нравилось, когда ее дочери проводили слишком много времени с Арьей, но у Элии не осталось никого, кроме нее, кого можно было хотя бы отдаленно назвать родителем.

- Она принцесса Железного Трона, - свирепо произнесла Маргери, - и она заслуживает защиты Твердыни Мэйгора.

- Разумеется, - согласилась Арья. Хоть она и не доверяла Тиреллам, самым меньшим из того, что она могла сделать для дочери Эйгона, было обеспечение ее защиты.

Тиреллы не знали о том, что сделала Маргери. Санса поделилась с ней лишь этой информацией в первую ночь после их прибытия. Мейс Тирелл хотел отослать Элию прочь до окончания войны и затем посадить ее на трон, узурпировав Бэйлора. Лишь Маргери хотела уберечь ее от всего этого.

- Она была пешкой, как и мы, как и Джесса, - сказала Санса, когда Арья выразила свое удивление действиями Маргери. - Если война закончится хорошо, меньше всего Маргери хочется, чтобы на Элии лежала вина за недовольство ее братьев и сестер.

А если она закончится плохо, то у нее в любом случае будет шанс стать королевой, про себя закончила Арья.

На пике женственности, принцесса Элия Таргариен была бы самой прелестной из дочерей Эйгона. Когда шарф слегка спадал, открывая нетронутую часть ее лица, Арья видела ту же деликатную красоту, которой обладала Джесса, и часто думала о том, предпочла бы Элия сейчас сгореть тогда в Летнем Замке. Хотя ей удалось сохранить ногу, она ходила с явной хромотой, и ее правая рука была бесполезной, крепко привязанная к телу шелковой тканью. Казалось, Элия неплохо справлялась, но сердце Арьи кровоточило каждый раз, когда она вспоминала маленькую девочку, которая залезала на колени к Алисанне и преследовала Брандона по пятам.

Сначала она предложила Элии расположиться в ее старых покоях, но она вежливо отказалась, сославшись на дурные воспоминания о своем мучительном выздоровлении. Арья приказала проверить комнаты, принадлежавшие Джессе, и жалела о том, что не может ничего рассказать Элии о ее матери. Она могла предложить ей лишь банальные истории об Эйгоне, которые Элия не желала слушать.