…Но где-то копилось возмездье

Петруччо. Да я бы и не прочь. Только причину, честно говоря, не припомню.

Благородный. Не прикидывайтесь!

Петруччо. Вы знаете, решительно не припомню.

Благородный. Замечательно. Я напомню вам. Прошлым летом, на трапезе у герцога вы заняли место за столом, которое как по годам, так и по всему остальному подобало не вам!

Петруччо. В таком случае вам следовало бы вызвать на поединок не меня, а герцога. Ведь это он усадил меня на неподобающее место.

Благородный. Герцог рассеян, вы же должны помнить свое место всегда!

Петруччо. К тому же это случилось так давно. Почему же вы не вызвали меня сразу же, не откладывая?

Благородный. Тогда у меня был поврежден сустав.

Петруччо. Вот теперь я припомнил эту досадную историю. Едва я заметил, что вас это обидело, я хотел заметить герцогу, что он усадил меня на чужое место.

Благородный. Но вы же не пересели обратно!

Петруччо. А вот это обидело бы его.

Благородный. Значит, герцога обидеть нельзя, а меня можно? Словом, приступим, я отдохнул.

Петруччо приблизился к нему и что-то неразборчиво сказал.

— Что, что?.. Как, как?

Петруччо(с неловкостью). Я готов принести вам свои извинения.

Благородный(испугался). Так что же, так я и останусь в дураках? Что получится? Вы уедете, с вас взятки гладки, но я-то остаюсь!

На площади, тем временем, появился другой Благородный из обедневших. Он тоже очень поспешал сюда.

Второй благородный. Здесь. Прекрасно. Думал, скроешься, милейший? Не так просто! (Обратился к первому Благородному.)

Вы, как я понимаю, находитесь здесь по той же причине. Но попрошу вас уступить свою очередь мне. Надеюсь, что вы…

Первый. Да почему… однако, вы на это надеетесь?

Второй. Да потому, что у меня, уверяю вас, более веская причина.

Петруччо. Но какая у вас-то причина? Хотелось бы знать и мне!

Второй благородный. А вам и невдомек?

Петруччо. Абсолютно.

Второй. Позвольте назвать вам одно имя.

Петруччо. Если вас не затруднит.

Второй. Паула.

Петруччо. Подумать только. Паула. В каком смысле?

Второй. В простом, зайчик мой, в самом простом!

Петруччо. Помилуйте, я с ней словом не обмолвился.

Второй. А взглядом? Взгляды эти ваши!

Петруччо. Мой?

Второй. Ну, ее, какая разница!

Петруччо. Вот это да. Толстушка Паула?

Второй. Толе… как вы сказали?

Петруччо. Виноват, я хотел сказать, пышная Паула, то есть в хорошем смысле. Это, собственно, ее даже красит!

Второй. Так. (Скинул плащ, остался в кожаной рубашке и коротких штанах.) Исполняйте свой долг, зайчик!

Первый благородный. Постойте, приятель. Мы, кажется, так не договаривались. Я первый нашел его.

Второй. Но я же попросил у вас разрешения!

Первый. Но я же не дал вам его! И кстати. Вы не в первый раз перебегаете мне дорогу.

Второй

. Когда? Когда!

Первый. А вы не знаете.

Второй. Прекрасно, раз уж об этом зашла речь, то смею вспомнить, и вы не впервые торчите на моем пути.

Первый. Что же, вот случай разрешить эту проблему раз и навсегда.

Второй. Я не сделаю вам больно, я сверну вам шею быстро, как петуху!

Противники согнулись и, волоча по земле длинные руки, стали медленно ходить по кругу. Горожане молча смотрели из окон. Но вот бойцы ринулись друг на друга. Этот поединок немного напоминает потасовки акробатов-эксцентриков, которые перекидывают партнеров через себя, поднимают их с земли на голову, вертят и вертятся сами, и выворачивают противника в направлении, обратном тому, как это было задумано Богом. И первый Благородный повержен в прах. Боком, как краб, он покидает площадь. А второй, под одобрительные возгласы горожан, вернулся на исходную позицию и обратился к Петруччо:

— Что же, теперь ваша очередь… Вот, отдохну… немного.

Однако, победитель чувствует себя из рук вон плохо.

Он стоит, пошатываясь, свесив голову на грудь.