Я хохотнул и подвинулся на сидении вперёд, так как мы были следующими. К нашей машине шла ассистентка, быстро говоря что-то в свой микрофон. Ашер сидел ближе всех к двери, так что открыл её и вышел первым.
Мгновенно шум толпы на заднем плане превратился в шумную какофонию.
Я тоже вышел и подал руку Джулиану. Переплетённые пальцы. Крепкая хватка. Его рука слегка вспотела.
— Пока я не забыл, — сказал он, щурясь от солнечного света. — Я очень тобой горжусь.
Я улыбнулся и поцеловал его руку.
— Я тобой тоже, малыш. Из нас получается хорошая команда.
— Лучшая.
Это точно, чёрт возьми, и теперь пришло время завоевать красную дорожку.
К середине фильма Джулиан успокоился. Он заметно расслабился, и я мог сказать, что помогло видение нашего создания. Он верил в проект. Он был удовлетворён собственной работой.
Я тоже был доволен своей работой, но знал, что не расслаблюсь, пока всё не будет сказано и сделано. Пока не выскажется публика. Пока Теннисон не получит предложение, от которого не сможет отказаться.
Может быть, Джулиан чувствовал, как я нервничаю, потому что положил руку мне на ногу и успокаивающе поглаживал, когда на экране началась финальная сцена.
В окно творческой мастерской, где рисовала Эйприл, светило солнце. Это создавало странно тёплую и романтичную атмосферу, контрастируя с печальной реальностью того, что она не способна жить своей жизнью.
Сын Эйприл наблюдал за ней, его дискомфорт был очевиден, как и его любовь к матери. Он скучал по ней, ненавидел её судьбу и то, что ничего не мог с этим поделать.
Она начала тихо напевать, зазвучало пианино Джулиана, и добавилось больше солнца, когда камера отдалилась, чтобы показать в кадре их обоих.
— Не переживай, дорогой... мамочка может тебя уберечь. Не переживай, дорогой, мамочка может поймать тебе звёзды, — к пианино Джулиана присоединилось несколько скрипок, и этого было достаточно, чтобы у меня по телу побежали мурашки. — Не переживай, дорогой, мамочка может тебя уберечь. Не переживай, дорогой, мамочка может поймать тебе звёзды.
Я схватил Джулиана за руку.
В свете танцевали пылинки.
Когда камера начала снимать через плечо Брэда, он вздохнул. Эйприл его так и не заметила.
— Я тебе верю, мама, — прошептал он.
Затем он медленно развернулся и пошёл по тёмному коридору, и музыка стала громче, включая в себя записанные слова колыбельной Эйприл.
На экране появилась надпись: «Режиссёр — Ноа Коллинз», что было полной встряской.
Начались титры, и я встал вместе со своими друзьями, не отпуская руку Джулиана. Матерь божья, меня практически трясло.
— Я так чертовски тобой горжусь. Люблю тебя, — он потянулся и поцеловал меня в щёку. Я послал всё к чёрту и крепко его поцеловал. Он улыбнулся. — Хочу почаще видеть это имя сверху. Но... в твоём паспорте...?
Я в замешательстве приподнял бровь. И я был немного слишком перегружен, чтобы понять, о чём он говорит.
— Думаю, Хартли-Коллинз звучит для нас хорошо, — сказал он.
Не в силах говорить, я снова его поцеловал, и мне удалось кивнуть, прежде чем пришлось повернуться к зрителям. Какое грёбаное облегчение от эмоций и стресса. С самого начала, когда Теннисон дал мне этот сценарий, и до сих пор. Самый престижный кинофестиваль в мире. И Джулиан был здесь со мной, на каждом шагу.
Я пожал руку Теннисону, мы оба были облегчены и взволнованы, и я обнял Софи и Бруклин.
— Я был прав, — сказал мне Теннисон. — Я знал, что ты справишься.
— У меня был отличный наставник, — я снова пожал ему руку, и затем нас позвали на сцену для ответов на вопросы, чего мне совсем не хотелось. Но работа включала в себя и это.
Аплодисменты стали громче, и мы дошли до сцены тогда, когда в титрах показалось имя Джулиана.
Да, чёрт возьми, Хартли-Коллинз звучало идеально.
Notes
[
-1
]
[
-2
]