Нобелевский лауреат по математике [СИ]

Кортик пролежал у Германа без дела около трех лет. Когда показал его очень известному и богатому бизнесмену, коллекционирующему старинное холодное оружие, у того загорелись глаза. Не задумываясь, он предложил купить или обменять кортик на равноценный экземпляр с непомерно крупной доплатой. Германа это насторожило и он ответил вежливым отказом.

— Я, при всем глубочайшем уважении к вам, никогда с ним не расстанусь. Подарок очень достойного и дорогого мне человека. Моего названого брата. Но, сугубо гипотетически, какова была бы ваша цена?

Коллекционер еще раз осмотрел кортик и провел пальцем по трещине на рукояти.

— Если бы не этот изъян, ему бы не было цены. В таком состоянии, единица с шестью нулями. Фунтов стерлингов. Не вздумаете реставрировать, старую рукоять сохраните. Только она есть оригинал. Я бы посоветовал оставить все, как есть.

Не смотря на совет, Герман договорился с реставратором об изготовлении копии костяной рукояти. Решил отнести ему не весь кортик, а только деталь, подлежащую замене. Разборку и сборку взял на себя.

На ночь Герман опустил рукоять в моторное масло, а утром протер и смочил растворителем ржавчины.

Когда, с усилием, провернул на сорок пять градусов, гладкую, как шар, стальную головку рукояти, раздался щелчок, ножны отделились вместе с тупым лезвием, и на свет показался очень тонкий и острый внутренний клинок-стилет, по форме напоминающий, уменьшенный русский штык. Он был чуть короче и намного тоньше ложного лезвия.

Оказалось, что внутри тупого и широкого клинка находился тонкий стилет. Первый, с дарственной надписью, клинок служил сверкающему стилету вторыми ножнами.

Герман потрогал разящую сталь стилета пальцем, собрал кортик в обратной последовательности и спрятал оружие подальше от чужих глаз.

А, реставрировать передумал.

Р. S. Через год, когда у него пошла череда финансовых неудач, он все-таки был вынужден продать старинный кортик. Его, для своей коллекции, приобрел владелец алюминиевого комбината. Выложил за покупку в два раза больше прежнего соискателя.

Герман рассчитался с кредиторами и махнул в Горячие Ключи. Генералова в живых не застал.

Он перевез его приемную дочь в областной центр и устроил в художественную Академию. И, на ее имя, открыл счет в Национальном банке в половину суммы, вырученной за кортик.

Условия долгосрочного депозита были таковы, что владелица счета могла снять основную сумму только через двадцать пять лет. До того времени получая только проценты с основного вклада.

«Так будет надежнее», — решил он.

Наследница была обескуражена этими событиями и долго отказывалась от таких шальных денег

— Не могу я принять такие огромные средства. Тут что-то не так. Не честно. За учебу спасибо, а деньги забирайте. Я по ночам спать не могу, — твердила, со слезами, приемная дочь Виктора Генералова. — Избавьте меня от этой напасти.

— Зря вы так переживаете, — успокоил ее Герман. — Все честно и справедливо. Дело в том, что ваш приемный отец был единственным в мире лауреатом Нобелевской премии по математике. Только премия, по досадной случайности, немного задержалась в пути-дороге.

Я, как адвокат, помог ее вытребовать в международном комитете. И, получил за это гонорар. Так, что живите счастливо и долго. И передавайте привет полосатым котам.

«Слава Богу, со всеми в расчете. И с живыми. И с теми, кого уже нет среди нас. Можно жить дальше», — подумал Герман и заспешил в обратную дорогу.