Ночь для двоих

Для своей третьей попытки Элиссанда выбрала искусство приготовления варенья, о котором она накануне прочла целую книгу. Да и сезон домашних заготовок как раз настал. В Прис-Хаусе был огороженный высокой стеной сад с множеством фруктовых деревьев. Наверное, речь — подражание его сложным малокультурным монологам — получилась неплохой, потому что в конце ее Элиссанда успела заметить, как муж отвернулся, чтобы скрыть усмешку.

Ее сердце взволнованно заколотилось. Но ничего не произошло.

Маркиз не изменял своей роли. Он появлялся только за ужином, а все остальное время Элиссанда была вольна делать все, что ей заблагорассудится. Всякий раз, когда она спрашивала слугу, где его светлость, ответ был один и тот же: «Его светлость гуляет».

Похоже, это было для него нормой. Если верить миссис Дилвин, у его светлости была привычка, будучи в деревне, проходить по пятнадцать — двадцать миль в день.

Двадцать миль одиночества.

Элиссанда не могла не думать об одиночестве, которое светилось в его глазах, когда они в последний раз занимались любовью.

Она не ожидала, что встретит его на прогулке.

Ее прогулки были намного короче. От дома она проходила две мили на северо-восток к долине Дарт и там долго отдыхала, прежде чем вернуться обратно.

Элиссанда ничего не имела против многомильных прогулок, но за годы домашнего ареста она здорово ослабла физически, и нужны были регулярные тренировки, чтобы окрепнуть. Тогда она могла бы ходить вместе с мужем по холмистым окрестностям Пирс-Хауса.

Этого ей хотелось больше всего на свете — гулять вместе с ним. Пусть даже молча. Она и тогда могла бы наслаждаться его близостью. И возможно, по прошествии времени он тоже начнет получать удовольствие от их совместных путешествий.

Тяжело дыша от усталости, она поднялась к вершине холма, с которой открывался вид на долину, и на середине склона, ведущего к реке, увидела его. Он стоял, засунув одну руку в карман, другой придерживая шляпу.

Как Элиссанда ни старалась соблюдать тишину, он все равно заметил ее почти сразу, несмотря на то, что она находилась в шестидесяти футах от него. Элиссанда остановилась. Вир взглянул на нее, потом на окрестные холмы, снова на нее и отвернулся к реке.

Никакого знака узнавания. Но с другой стороны, никакого притворства.

Элиссанда пошла к мужу, чувствуя, что сердце наполнилось странной нежностью.

— Долгая прогулка? — спросила она, остановившись рядом.

— Хм, — был ответ.

Солнце скрылось за облаком. Легкий ветерок пошевелил его волосы, изрядно выгоревшие на солнце.

— Ты не устаешь?

— Я привык.

— Ты всегда гуляешь один.

В ответ Вир только поморщился. Она неожиданно осознала, что он выглядит измученным, причем дело вовсе не в физической усталости. Для такого рода утомления хороший ночной сон не является лекарством.

— Тебе... тебе никогда не нужна компания?

— Нет, — ответил он.

— Конечно, нет. Кто бы сомневался, — пробормотала она.

Некоторое время они молчали. Он вроде бы любовался великолепной панорамой речной долины, она же со всем вниманием рассматривала коричневые лоскутки, нашитые на рукава его коричневого твидового костюма. У нее появилось странное желание потрогать эти лоскутки, положить ладонь туда, где она могла почувствовать одновременно шершавое тепло шерсти и прохладную гладкость кожи.

— Я сейчас пойду дальше, — коротко сказал маркиз.

Элиссанда отвела глаза от кожаных лоскутков и положила ладонь на его рукав.

— Не уходи очень далеко. Может пойти дождь.

Вир молча уставился на нее, и его взгляд был неприветливым. Потом он опустил глаза на свой рукав, которого она касалась.

Леди Вир поспешно убрала руку.

— Мне просто хотелось почувствовать гладкость кожи.

Маркиз надел шляпу, кивнул и, не сказав ни слова, удалился.

Дождь таки не пошел, и Вир гулял особенно долго. Впервые после их приезда в Девон он не появился за ужином.

Поздно вечером Элиссанда услышала, как хлопнула дверь в его комнате. Она прислушалась, но не услышала больше ничего. Этот весьма крупный мужчина, если хотел, мог передвигаться с бесшумностью привидения. Однако под дверью, соединяющей их комнаты, был виден свет.

Когда она открыла дверь, маркиз как раз расстегивал рубашку.

— Миледи?

Она осталась стоять в дверях.

— Ты что-нибудь ел?

— Я поужинал в пабе.

— Мне тебя не хватало, — совершенно искренне сказала Элиссанда.

Для нее все как-то странно изменилось.

Вир бросил на нее короткий и не слишком приязненный взгляд, но не сказал ни слова.

— Зачем ты это делаешь?

— Что я делаю?

— Я улыбалась, потому что этого требовал дядя. Почему ты намеренно ведешь себя так, чтобы люди не принимали тебя всерьез?

— Не понимаю, о чем ты, — решительно сказал он.

Элиссанда в общем-то и не ждала, что он ответит на ее вопрос, и все же отказ разочаровал ее.

— Когда Нидхам приезжал к тете Рейчел в твой городской дом, я спросила, что ему известно о том несчастном случае. Он ответил, что как раз был в гостях в доме твоей тети и знает абсолютно все.

— Ну и что?