Ночь драконов

Сосуды, однако, не имели «отсечки». Они останавливались только тогда, когда Мэйс приказывал им остановиться. Обычно это случалось, когда наступала безоговорочная победа. Когда соперник получал жесткий удар, который сбивал его с ног. Или когда один захватывал или зажимал другого так, что тот уже не мог вырваться. Но я никогда не видел, чтобы сосуд отступил добровольно, и это беспокоило меня. Как далеко они могут зайти, выполняя приказы? Я чувствовал, что должен выяснить это, но в то же время боялся ответа.

«Страх не продуктивен, Данте. Это твоя обязанность: точно знать, на что способны твои наблюдаемые объекты, во всех аспектах».

Мисс Саттон, ведущий программист по внедрению обусловленности поведения сосудов, внезапно вздрогнула. Один из бойцов бросился вперед и сверху нанес удар с разворота, поражая второго в висок. Тот попятился назад, практически лишившись чувств, и Мэйс шагнул навстречу, чтобы завершить поединок.

– Нет! – выкрикнул я, поднимая руку. Он бросил на меня пронзительный взгляд. – Пусть продолжают, – приказал я. – Нам нужно знать, как далеко они зайдут, прежде чем сами остановятся.

Мэйс напряг челюсти, но кивнул и отступил. Не получив команды к остановке, первый сосуд бросился через ринг и, хотя было совершенно очевидно, что его противник ранен, нанес тому хук справа, сбивая с ног на бетонный пол.

Я стиснул зубы, подавляя вырывающийся приказ прекратить битву и заставляя себя продолжать наблюдать. Раненый сосуд попытался встать на ноги, но соперник с жестокостью ударил его под ребра, опрокинув на спину. Как я мог видеть, первый сосуд прыгнул на свою поверженную жертву, усевшись верхом ему на грудь, и один за другим начал наносить удары по лицу.

Мэйс смотрел на меня, совершенно ясно спрашивая, стоит ли ему положить конец бойне. Я отрицательно покачал головой. Поначалу избитый сосуд пытался защищать лицо, но после нескольких полученных ударов потерял сознание. Его голова откинулась назад, руки раскинулись в разные стороны. И даже несмотря на это чудовищное избиение беспрепятственно продолжалось, лицо второго сосуда оставалось пустым и не выражало эмоций, пока он молотил незащищенного противника снова и снова. Кровь окропила костяшки пальцев, забрызгав его лицо и грудь, и у меня скрутило желудок.

– Ну хорошо, – наконец произнес я, когда стало очевидно, что сосуд не собирается останавливаться сам. – Достаточно!

Мэйс шагнул вперед.

– Стой! – выкрикнул он, его голос прогремел в бескрайности комнаты. – Перемирие, солдат.

Сосуд немедленно замер. Опустив руки, он поднялся и отступил от тела, его глаза оставались такими же пустыми, как всегда. Кровь покрывала лицо яркими пятнами, а костяшки окрасились в красный цвет, но это было ничто по сравнению с месивом, в которое превратился другой дракон. Я чувствовал подступающую тошноту и не мог смотреть прямо на его лицо, когда Мэйс подошел и присел рядом с телом.

– Как оно… в порядке? – спросил доктор Олсен, его голос, как всегда, звучал тихо. Мэйс хмыкнул и поднялся.

– Мертв.

– Ладно, в этом проблема, – сказал я, поворачиваясь к ученому. Мой желудок крутило, и я чувствовал больше, чем легкую тошноту, но держался прямо и взирал на человека, который сам выглядел бледным и до ужаса напуганным. – Доктор Олсен, понимаю, что сосуды были запрограммированы на повиновение, но отсутствие инициативности превращает их в обузу. Мы нуждаемся в солдатах, которые смогут думать и действовать самостоятельно, не как роботы. Нет… кем бы они ни были. – Я махнул в сторону окровавленного сосуда, неподвижно стоящего над изуродованным месивом, оставшимся от его брата. – Можем мы исправить их? – обратился я также к мисс Саттон. – Может производство быть улучшено?

– Я… не знаю. – Мисс Саттон провела рукой по лицу. – Возможно. Предполагалось, что запрограммированное поведение будет простым. Попытка изменить их сейчас может иметь… непредсказуемые последствия.

– Попытайтесь. – Тон голоса был твердым и не подразумевал возражений. Доктор Олсен взглянул на меня, и я повернулся к нему, прищурив глаза.

– Это неприемлемо, доктор. Они не могут быть такими пустышками, чтобы даже не иметь собственных независимых мыслей.

– «Коготь» говорил мне, что послушание важнейший…

– Я не говорю, что им следует ставить под сомнение приказы, – огрызнулся я. – Но они не должны прыгать со скалы не моргнув и глазом, потому что мы приказали им шагать вперед. – Я отступил назад, готовясь уйти отсюда, поскольку не мог оставаться здесь дольше, зная, что пустое, заляпанное кровью существо, которое, как предполагалось, было драконом, стояло прямо перед нами. – Исправьте его, – повторил я ученому. – Меня не волнует как. Мне больше не нужны происшествия, подобные тому, которое я видел сегодня. Это понятно, доктор?

Доктор Олсен выглядел угрюмым, но кивнул. Мисс Саттон также напряженно кивнула. Я развернулся и вышел с тренировочной арены, прежде чем смог сказать что-нибудь еще.