Ночь Грядущая

Людей с арбалетами в строю было человек пять, а после их залпа завалился на спину, в агонии дергая ногами, только один бегун. Фил мог спокойно поставить все оставшиеся у него спораны на то, что этот точный выстрел произвел Буран. Тот тут же подтвердил свое реноме бывалого вояки с монстрами. Буран подкинул свой тяжелый арбалет, перехватил его за цевье и ловко врезал прикладом подбежавшему зараженному по лицу. Бегун завалился на спину, а Буран выхватил из-за пояса геологический молоток и одним резким ударом вогнал его в череп упавшей твари.

На Фила насели сразу два противника: невысокий плотный мужик в джинсах и клетчатой рубахе и высокая, сухая как вобла, дама в остатках синего платья. Фил крест-накрест полоснул мужика по груди мачете, рассекая рубашку, кожу и мышцы. Удар вышел зрелищным, но малоэффективным. Мужик лишь слегка качнулся и продолжил переть на Фила, а вот дама умудрилась одним взмахом руки распороть Филу лоб чуть ли не до кости. На глаза побежала горячая кровь, ослепляя наемника, и Филу пришлось бы совсем туго, если бы рядом не раздался громоподобный рык священника:

– Держись! – И на голову бегуна-мужика опустилась кувалда. Голова лопнула как шарик, наполненный кровью.

– Эй! Святой отец, ты полегче со своим молотком! Спораны побьешь! – прокричал рядом Буран.

Отец Алексий пожал плечами и обратным замахом угодил в грудь даме в синем; та, как ядро, влетела в набегающую толпу тварей, раскидав нескольких из них.

– Спасибо, – прохрипел Фил. Справа от него бегун сбил на землю одного из защитников и пытался отжевать ему руку. Фил подскочил к борющимся и в два удара отделил голову твари от туловища. Наемник помог подняться мужику, тут же развернулся и обрубил руку схватившего его зараженного по предплечье. Тварь, не выразив никаких сожалений о потере конечности, протянула к Филу вторую руку, но вмиг лишилась и ее. Еще одним ударом наемник вскрыл горло бегуна до позвоночника, пинком в грудь сбил его на землю и, подняв мачете, в ярости заорал. Черт, ведь он настоящий пес войны, а не все эти бывшие гражданские! Если даже служитель церкви на ура сносит головы тварям, то Фил обязан разрывать их на части сотнями. Голыми руками! Фил зарычал и огляделся по сторонам в поисках новой жертвы, но увидел лишь озадаченные лица защитников Порта. Враги кончились, и пока все приходили в себя после этого скоротечного, но жесткого боя, невозмутимые трейсеры вырезали споровые мешки у зараженных.

– Хорошая разминка и отличная добыча! Почти сорок споранов! – отрапортовал довольный Буран – Ты бы, Фил, почаще в гости заходил.

Ликование Бурана было понятным: люди в основном отделались мелкими ссадинами и царапинами, а ходить на охоту за споранами не пришлось – добыча сама прибежала в руки.

– Я сегодня щедрый, могу за ночлег и простое «спасибо» вам места рыбные показать. Сами будете загоны делать, – предложил Фил.

– Добро! – обрадовался отец Алексий. – а Маринка где? Неужели расстались!?

– Опять ты за свое! Не сходились мы…

– Ой, дурак, ой дурак! Такую девку упустил!

Фил зарычал снова, но на этот раз от своего бессилия и упертости отца Алексия.

– Все! Закончили обсуждение моей несуществующей личной жизни! Мне с вами пошептаться надо. С глазу на глаз.

– Можно и пошептаться. Жгут! – окликнул Буран одного из трейсеров. – Трупы собрать и вывезти в лесок.

– Может, утром… – попробовал отвертеться трейсер.

– Утром под стенами уже элитник сидеть будет. Выполняй!

Жгут понуро пошел организовывать людей, а священник, трейсер и Фил направились в стаб. Отец Алексий с Бураном успели устроить себе подобие штаба и администрации, где Фил и рассказал им о своих приключениях.

– Вот же антихристы! – возмутился отец Алексий, услышав о Тараканьих Бегах.

Буран был более сдержан:

– Ты представь, сколько всякой сволочи тут в Улье образуется. Это они там, в нормальном мире, под маской цивилизации скрываются. А тут судов нет, ментов нет, да что там – законов нормальных нет. Сначала пачку от сигарет на газон кинул – не штрафанули. Потом полмагазина вынес – не посадили. И все, понеслось! Гуляй, рванина!

– Все равно так нельзя, – уперся священник.

– А ты положи руку на сердце и скажи, отправил бы ты Дублона за всей его гоп-компанией на Бега? И глазом бы не моргнул, поди?

– Но Маринка, она же не такая! – продолжил гнуть свою линию отец Алексий.

– Не такая, – согласился Буран, – но лес рубят – щепки летят.

– Значит, собираемся и идем в Колизей!

– Штурмом брать будем? Или предложим им все наши сорок споранов? Я, знаешь ли, не люблю, когда меня прогоняют пинками или высмеивают. Авантюра, которую предлагает Фил, более реальна.

– Ты мне поможешь? – с надеждой спросил Фил.

– Помогу? Нет. Ты же понимаешь, что эту реку Стервой назвали не за красивые синие волны и не за плакучие ивы по берегам. Сгинуть там можно на раз. Поэтому помогать я тебе не буду, я войду в долю.

Фил набычился:

– А если жемчуга на все дела не хватит?

– А я не гордый. Мне жемчугов не надо, янтарем обойдусь, – хитро подмигнул Буран.

– По рукам! – обрадовался легкому выходу из ситуации Фил.