Ночь, которая никогда не наступит (СИ)

- Всё в порядке. Давай лучше подумаем, что мне спеть завтра. Если честно, сейчас мне на ум приходят только матерные песенки, которые нравились во дворе. Но было бы нехорошо их исполнить. Я вообще пою нормально, но не люблю это делать. К тому же, мне нравятся грустные или кричащие песни. Такие, от которых хочется застрелиться, если ты понимаешь, о чем я. Нравятся и другие, но вот эти особенно. Хочешь спою матерную песенку?

- Очень хочу.

- Это плохая идея.

Я не стала ему петь матерные песни, потому что осознала, какой глупой я себя выставляю. Вместо этого я спела ему народную песню с растянутыми нотами про реку, которая никогда не высохнет, и про бабочку, которая живет один день. Я знала её с детства, отчего-то мама пела мне её вместо колыбельной, когда изредка приходила укладывать меня спать. У мамы был хриплый гнусавый голос, я же пела совсем по-другому, и, несмотря на то, что я никогда не хотела быть похожей на неё, меня это немного расстроило.

- В конце концов, мне завтра ещё петь на всю страну. И наверняка другие участники поют сегодня весь день, так что это нормально, что я спела тебе.

- Не оправдывайся, мне очень понравилось. Кстати, ты спела про бабочку, и я вспомнил, что у меня есть подарок для тебя. Извини, если он покажется тебе очень личным. Софи говорила мне, что такое не дарят при второй встрече, но я все равно хочу подарить.

Йозеф замер, а я сделала ещё несколько шагов. Когда я шла рядом с ними и пела, то я не испытывала никакого страха, но стоило мне остановиться, я снова вспомнила о своей безопасности. Йозеф снял рюкзак и стал что-то высматривать в нем. Меня пугала интимность подарка, но в то же время мне было безгранично интересно, что личного может подарить мне вампир.

Сначала Йозеф достал целлофановый пакет, в котором лежали несколько головок белых роз. Он протянул мне его, чтобы я подержала, и я надеялась, что подарок заключается не в этом, иначе я бы я совершенно не знала, как на него реагировать. Он порылся ещё и достал стеклянную банку. Я видела, в ней что-то шевелилось.

- Пожалуйста, скажи, что оно не живое.

- Живое и неживое. Он просто часть меня.

Я понимала по размерам шевелящегося объекта, что, скорее всего, это какое-то насекомое. Я представила маслянистого надутого опарыша, которого Йозеф мог бы снять с себя днём. Если в солнечное время суток вампиры выглядят, как мертвецы, их должны поедать насекомые. Только в этом случае существо в банке можно было бы назвать его частью.

Йозеф поднес ко мне ёмкость, и я увидела сквозь прозрачное стекло, что это вовсе не опарыш, а большой черный мотылек с вкраплениями желтого рисунка на крыльях. На его пушистой спинке было круглое пятно, которое отдаленно напоминало череп. Он устало ползал по банке, будто бы тоже пережил тяжёлый рабочий день. Мне хотелось посмотреть на него с раскрытыми крыльями, но вряд ли он когда-нибудь будет снова летать.

- Я много смотрел про тебя в интернете. Особенно мне нравилось смотреть на твои фотографии. Ты хорошая и очень красивая. Я хочу тебе помочь на игре. И, чтобы ты знала, что я говорю серьезно, я хочу подарить тебе свою часть. Пожалуйста, храни мотылька в темном месте.

Ситуация казалась совершенно абсурдной. Я смотрела ему в глаза, силясь хоть что-то понять в этой ситуации. Его слова казались искренними, я действительно успела ему понравиться, но я не видела связи с мотыльком.

- Я не понимаю.

Он протянул мне банку и улыбнулся. Зрачки его были расширены, но взгляд оставался совершенно чистым. В глазах отражалось солнечное небо, которое он никогда больше не увидит по-настоящему. Йозеф ждал от меня ответа, я должна была поблагодарить его за это личное насекомое, но я только растерянно смотрела на него, прижав к себе банку. Его взгляд застыл на мне в живом ожидании, он не был стеклянным или отсутствующим, какой бывает у людей, случайно поймавших своим вниманием одну точку, но в то же время Йозеф неотрывно смотрел на меня. Я во второй раз за день попала в неловкую ситуацию со взглядами, и мне стало смешно.

- Почему ты смеешься? Я неправильно сделал, что подарил его тебе?

Его лицо вдруг стало очень грустным, он виновато сморщил брови, будто провинившийся ребенок. Ему показалось, что я посмеялась над чем-то очень важным для него, и мне стало стыдно за то, что я не подумала, как это будет выглядеть со стороны.

- Нет, нет, я посмеялась совсем по другим причинам. Мне приятно, что ты подарил мне мотылька. Хороший мотылек, спасибо.