Ночь летающих гробов

Вернее, это я проснулся, а Тоска нет. Она завернулась в обрывок черной обивки и храпела до самого рассвета.

Я выбрался из гроба и спустился в подвал.

Матвейка спал, уткнувшись лицом в «Илиаду».

Впрочем, теперь это уже не имело значения. Теперь у Матвейки и его матери будет другой юрист. Нормальный.

Глава 8

Гробоиды Буханкина

Через два дня я сидел на чурбаке в своей комнате и растапливал буржуйку, труба от которой была выведена в форточку. В последнее время я обнаружил, что нет лучше средства для успокоения, чем буржуйка. Буржуйка греет душу, буржуйка создаёт уют.

Приятно запахло древесиной, я устроился в кресле и стал смотреть в потолок. И смотрел почти полчаса.

Потом из прихожей послышалась возня – пришла с работы мать. Но не одна. Она с кем-то разговаривала и даже смеялась. Дверь в мою комнату отворилась, и заглянувшая мать сказала:

– Чего валяешься?

– Думаю, – ответил я.

– Думаешь, а к тебе Тоня пришла. А ты её даже не встречаешь. Это некрасиво.

– Ну, скажи ей, чтобы заходила, – сказал я из кресла и принял смертельно скучающий вид.

Тоска появилась. Бодрая и жизнерадостная.

– Матвейка звонил, – сказала Тоска.

– Ну?

– Он к маме ездил, с ней всё в порядке. Идёт на поправку. И дядю похоронили.

– Я рад, – сказал я. – Когда он нам бабки подгонит?

– Подгонит, как только всё образуется.

– Так я и знал, – грустно сказал я. – Мы, значит, жизнью рискуем, а как базар заходит про бабки, так сразу «потом, как всё образуется». Все одинаковые…

– Матвейка отдаст. Ты что, сомневаешься?

– Не-а… В конце концов, я же не ради денег работаю, ты же знаешь.

– Знаю. А ещё я знаю, что ты выудил из Матвейки эту самую книжку.

– Не выудил, а взял на месяц.

– Зачем? – Тоска внезапно разозлилась. – Тебе что, мало Выключатора[3] было?

Я не нашёлся чего ответить. А Тоска тем временем двинулась в наступление.

– Ты совершенно не думаешь о последствиях! Ты совсем как мой отец – безалаберный и…

– Стоп! – сказал я. – Достаточно!

Мне совершенно не хотелось спорить с Тоской, я был в слишком миролюбивом настроении. Поэтому я сунул руку в кресло, нащупал книжку и передал её Тоске.

– Сдаюсь, – сказал я. – Сдаюсь. Но помни, Тоска, что ты стоишь на пути прогресса.

– Как это?

– Развивай память, дорогуша. Вспомни, что такая вот книжка… – я постучал книжкой по подлокотнику кресла. – Эта книжка опасна лишь в руках человека, обладающего неким… даром.

– Это ты, что ли?

Я скромно потупился.

– Тем более! – Тоска требовательно протянула руку. – Нельзя давать заряженный пистолет ребёнку, надеясь на то, что он не выстрелит себе в голову.

Это я уже слышал по телевизору. И на это у меня были определённые возражения, только спорить мне было лень.

Я протянул томик Тоске.

– Человечество тебя не забудет, – сказал я.

– Это уж точно.

Тоска отобрала у меня книжку.

Я вздохнул и решил поговорить о чём-нибудь приятном.

– Знаешь, Тоска, нам очень повезло, что у нас такие продвинутые родители. Отпускают нас… А могли бы и дома запереть.

– Мой отец считает, что ты очень положительный, – сообщила Тоска.

– Как это мило с его стороны, – сказал я. – Пожалуй, я упомяну его в своём завещании.

– Ты неисправим. – Тоска уселась на диван. – Хоть кол на голове чеши.

– Теши, – поправил я. – Кол не чешут, кол тешут.

– Ты, я вижу, в плохом настроении, – Тоска закинула ногу на ногу. – Впрочем, как всегда.

– Мир вообще несправедлив, – выдал я.

– На, – Тоска протянула мне свёрнутую трубочкой газету.

– Что это? – спросил я. – Отчет «золотого пера» о вчерашних приключениях?

– Что-то вроде, – ответила Тоска. – Интересно.

Я устроился в кресле поудобнее и развернул газету.

На первых страницах была обычная политическая байда, ничего интересного. Зато на развороте красовалась большая, почти на полполосы статья.

С названием «Туалётчик».

Хорошая статья, интересная, стоит, чтобы привести её целиком.

«Ни для кого не секрет, что размеренная жизнь нашего города в последнее время оказалась нарушена чередой необъяснимых, я бы даже сказал, мистических событий. С чем это связано, неясно, но, судя по всему, наш город медленно превращается в филиал Бермудского треугольника.

Однако, к сожалению, происшествия, имеющие место в нашем треугольнике, носят весьма специфический характер.