Ночь масок и ножей

Грязные волны бились о корпусы шхун, драккаров, тендеров и торговых судов; этот звук помогал моему сердцу не сбиваться с ритма. Мощеные улицы всегда были сырыми и грязными из-за того, что матросы вечно сновали туда-сюда, а фасады магазинчиков из-за постоянного мокрого бриза покрывал зеленый в желтую крапинку мох.

Я прибавила шагу и догнала Анселя, ведущего меня в узкий переулок. Воздух на этих тесных грязных улочках тяжело пах маслом, потом и дымом гикори. Вдоль тротуара стояли палатки блошиного рынка, все заполненные ношеными платьями, башмаками и костюмами для богослужений. Скудный рынок состоял лишь из нескольких деревянных тележек, с которых торговцы продавали пучки сельдерея, вареную картошку или репу тем, кто мог их себе позволить.

В конце улочки над дверью лавки, торгующей стальными изделиями, висела вывеска. Стены здания, сколоченные из реек, немного накренились.

Крыльцо застонало под нашим весом, а внутри кто-то напевал жизнерадостную мелодию. Ансель громко постучал в дверь, и мы мгновение подождали. Он снова постучал. Ничего. Еще два агрессивных удара – и дверь распахнулась; в проеме показался потный мужчина.

– Боги, я же сказал, что иду! – Незнакомец нахмурил брови, но улыбнулся, узнав главного смотрителя. – Ансель, давненько тебя не видел, мой друг.

– И боюсь, я надолго задержаться не могу, Сигурд, – он понизил голос. – Это Малин Штром; она нуждается в твоих аморальных знакомых.

– Готова платить?

– Сколько потребуется, – сказала я ему, пусть и не имела за душой ни единого медного пенге.

– Тогда входи.

Ансель похлопал меня по плечу.

– Ты в надежных руках. – Мое горло сжалось, когда он прижал меня к груди. Отпустив, Ансель большим пальцем подцепил мой подбородок, заставляя посмотреть на него. – Сигурд знает, как со мной связаться, если тебе что-то потребуется.

Не оглядываясь, Ансель накинул капюшон на голову и исчез в толпе.

– Похоже, у тебя была та еще ночка, – сказал Сигурд. Одной рукой он обвел свою лавку, приглашая меня. – Пройдем?

Прилавки внутри были уставлены стальными тарелками, бессчетными болтами и гвоздями для колес и спиц. Повозки, фаэтоны, несколько бронированных нагрудников в разной степени разобранности на полках в задней части. Серебряная стружка устилала пол, а в воздухе тонко пахло маслом и кофе.

Торговец сталью осмотрел мое потрепанное одеяние, затем по одной закинул ноги на край прилавка.

– Ну, выкладывай, – сказал он, но улыбнулся. Как будто был рад услышать историю. – Что стряслось?

– Моего брата захватил маскарад, и я планирую его освободить.

Глаза Сигурда широко распахнулись.

– Ох, и всего-то?

Кожу головы закололо от беспокойства.

– Вы сможете мне помочь?

– Дэнниск Штром, никто в здравом уме не станет лезть в Маск ав Аска.

– Это значит «нет»?

– Ты не дала мне закончить. Я же не говорил, что мои знакомые пребывают в здравом уме. Я просто говорю, что того, чего ты просишь, еще никто не делал. Будет проще вломиться в морскую тюрьму, чем шагнуть за кулисы маскарада. Особенно в этот год, когда лорд Ниалл ищет невесту.

– Значит, я умру, пытаясь. – Я отказывалась бросать поиски.

Сигурд почесал подбородок.

– Ты же знаешь, о чем просишь, да?

– Да, я прошу у вас помощи, потому что вы знаете, как связаться с гильдией Кривов.

Он расплылся в улыбке, как будто очень гордился истинностью этого утверждения.

Мои глаза метнулись к отсутствующему кончику пальца на его левой руке и неровному порезу – я задумалась о том, какой была его жизнь. Что заставило торговца общаться с преступниками? Он, должно быть, очень уважаем и является постоянным членом гильдии торговцев. Так зачем рисковать комфортной жизнью, чтобы устраивать мутные делишки и уловки?

– Я тебя предупреждаю: с такими людьми нужно обращаться со всей серьезностью, – сказал Сигурд. – Если ты согласишься на их условия, то должна выполнить сделку, иначе, прости уж за прямоту, скид-гарды будут вылавливать тебя по кусочкам из фьорда за Северными утесами.

Третье пекло. Я облизала губы.

– Они и правда могут помочь?

– Кривы испытывают какую-то особую неприязнь к Лорду Магнату; не спрашивай почему, я не знаю. И им нравится своими замыслами причинять ему неудобства. Если ты ищешь гильдию, готовую пойти на что угодно, чтобы вернуть твоего брата, то я не думаю, что ты найдешь кого-то, глубже опустившегося на дно, чем Кривы.

– Вынуждена спросить, откуда ты их знаешь, раз они такие ужасные.

Он усмехнулся.

– Я и сам пару раз бывал на дне. Помогал время от времени тайком вывозить мальчиков и девочек-утешителей. У меня есть собственные причины не любить дома для утех, и мои сделки обычно заканчиваются тем, что эти ребята находят себе новую жизнь где-то в другом месте.

Я подняла бровь. Дома для утех были жестокими борделями, которые так просто своих работников не отдают.

– Впечатляет.

– Если ты серьезно настроена, – сказал он, – то я устрою встречу.

– Устрой, – сказала я, и мой дрожащий голос выдавал, в каком я была ужасе.

Сигурд побарабанил пальцами по прилавку, но его губы снова растянулись в улыбке.

– Как пожелаешь.