Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень

– Я понимаю вас. – Калвейт снова задумался. Затем покачал головой: – Нет, не приходит в голову… По–моему, ничего такого не было. Ну, Алберт вошел необычайно мрачный, впрочем, он, наверное, всегда такой. Сегодня, во всяком случае, – целый день. Супруга Юриса… она, по правде говоря, показалась мне несколько смущенной, что ли, но это явно не имеет отношения к делу. Ирена была… Ну, это, кажется, ее обычное состояние. Понимаете, ужасно шумная, прямо какая–то взвинченная, словом, как обычно… Улас тоже вошел совершенно естественно. Может быть, Зирап – вот тот действительно выглядел плачевно. Да и не удивительно – после такого падения. Вообще, – Калвейт медленно повертел головой, – до меня все еще не доходит, что один из нас мог…

После короткой паузы Гирт сказал:

– Ну что же, со временем все выяснится.

– Конечно, – Калвейт кивнул. – Могу ли быть еще чем–нибудь вам полезен?

– Сейчас нет. Но если у меня возникнут какие–нибудь вопросы, я вас опять потревожу.

– Буду рад помочь.

Тучный гость оперся рукой о подлокотник кресла и встал.

– Когда будете в зале, пришлите ко мне Зирапа!

– Хорошо.

Калвейт кивнул и вышел из комнаты.

Через несколько секунд хромая вошел тщедушный Зирап и неуверенно примостился на самом краешке стула. Рандер записал общие даты и молча стал его разглядывать. Вилис Зирап, инженер завода Н., тридцати пяти лет от роду, неловко поерзывал на сиденье, готовый вскочить по первому сигналу, и принужденно улыбался. Его левый глаз наполовину заплыл, а в правом, где–то в самой глубине, под выражением подчеркнутой угодливости, сидела привычная наглость и вела неравный бой со страхом. Каждый раз, встречая взгляд Рандера, Зирап начинал усиленно моргать и поспешно отводил глаза в сторону. Время от времени он осторожно поглаживал левое колено, и Гирт обратил внимание, что пальцы на его руках порядком ободраны.

– Вы хорошо знали Юриса Инсберга? – спросил наконец Рандер.

– Я? То есть как?… – Зирап снова заерзал. – Знал ли я его? А как же! Конечно! Мы… Юрис был моим другом.

– Ах вот как! Кстати, когда он пригласил вас на этот вечер?

– Меня? Ну, этого я уже не помню…

– Не торопитесь, подумайте!

Зирап бросил шустрый взгляд на Гирта и нервно пригладил жидкие волосенки.

– Да, видите… Мне кажется, что как–то специально он меня не приглашал… Но мне Юрис очень нравился, понимаете – я его уважал… Как коллегу и вообще, и тогда я решил… Я хотел его поздравить, сделать ему приятный сюрприз – и приехал сюда.

– Ясно. И что вы тут делали после девяти?

– После девяти? Не знаю… У меня как назло нет с собой часов. Я почти весь вечер ставил пластинки. Я вам уже об этом говорил… и все это видели. Можете их спросить!

Рандер глянул в блокнот.

– А на какое–то время вы в зале оставались совсем один?

– Я? Ей–богу, не знаю. Может быть… Кажется, да. После того, как ушел Улас. Только я…

– Сколько времени это продолжалось?

– Самое большее пару минут. Почти сразу же из этой комнаты вышел Калвейт. И Ирена.

– Что было потом?

О дальнейших перемещениях гостей Рандер ничего нового не узнал. Зирап, увлекшись радиолой и магнитофоном, спьяну почти не замечал, что происходило вокруг, по крайней мере, так он утверждал.

– Ну, допустим, – сказал Гирт. – А потом куда вы сами девались?

– Я? У меня, видите ли… В какой–то момент я почувствовал, что дело плохо, что у меня тут, – Зирап показал под ложечкой, – начинает как бы… вы понимаете. – Он скривил лицо в угодливой улыбке. – Я вышел из зала и поднялся в спальню, думал – прилягу малость, пройдет. Но наверху я сообразил, что в лежачем положении мне может стать, как бы это сказать, совсем худо – со мной, знаете, уже бывало, – а если я при этом еще засну, то потом сраму не оберешься. Одним словом, я передумал и решил спуститься вниз. И вдруг случилось несчастье!…

– То есть?

– На лестнице у меня… как–то зацепилась нога, сам не знаю, как это получилось – будто меня кто–то подтолкнул! – я потерял равновесие и сверзился вниз. К счастью, успел прикрыть лицо рукой, иначе… Ну, а глаз – сами видите! И рука… Да и нога тоже! – И Зирап со страдальческой миной осторожно потрогал колено.

– Так. И что вы делали после того, как упали?

– Кое–как поднялся и потащился… – Зирап громко икнул, – простите, на кухню. Смочил лицо водой, сполоснул руки. И пошел обратно в зал.

– Где вы мыли руки? В ведре?

– Нет, там был какой–то таз…

– И вы ушли оттуда с мокрым лицом?

– Нет. Помню – вытерся о полотенце.

– Ясно… И сколько времени вас не было в зале?

– Ой, на это, товарищ… полковник, я не сумею вам ответить. Вообще недолго – минут пять, может быть.

– За это время вы встретили кого–нибудь?

– Не–е. – Зирап с трудом проглотил слюну. – К сожалению нет… Правда, когда я уже был наверху, кто–то вроде шел по коридору и внизу хлопнула дверь, но я не мог его видеть, и он меня наверняка тоже.

– Кто находился в зале, когда вы вновь туда возвратились?

– Там? Не обратил внимания… Наверное, все. То есть – вас не было. И товарищ актриса, кажется, отсутствовала. Видите, я опять пристроился около радио и…

Зирап еще раз икнул и умолк. Рандер перелистал странички блокнота и, мгновение подумав, спросил: